Смесь драмы и грамма хоррора. О тех, чьи мечты залиты кровью. О тех, чьи поступки не следует повторять. Сборник из 5-ти рассказов. Предупреждения: жестокость, убийства, неграфические расчленения.
P.S. Третья и четвёртая история содержат лесби/гей-тематику. А ещё присутствует проституция и педофилия (4-ая история).
Если бы у меня были крылья
читать дальше
В детстве я боялась смерти и хотела любым способом перебороть свой страх и стать сильной. А ещё я очень сильно боялась попасть в ад.
- Лиз.
Я поднимаю голову и смотрю на Дэна.
- Мне уже пора на работу. Сегодня постараюсь придти пораньше. Если проголодаешься, в холодильнике ещё кое-что осталось с завтрака. Ну, я тогда пошёл?
Киваю. Конечно. Делай, что хочешь. Это же твой дом. Это же твоя чёртова жизнь.
Дверь захлопывается и хочется кричать, устроить истерику, бросаться вещами, заливать слезами новый белый ковёр. Но я этого не делаю. Я молча поднимаюсь и иду в подвал.
Подвал - это моё личное убежище, моё самое любимое место в доме. А ещё это, наверное, самый большой в мире 'шкаф со скелетами'. Это место хранит много моих секретов. Думая об этом, я улыбаюсь и принимаюсь за разделку моей вчерашней жертвы.
***
Сентябрь. Иногда я поражаюсь, как полиция может быть настолько слепой и как я могу быть ещё на свободе.
Каждый вечер я выхожу на улицу и ищу себе новую жертву. Это моё хобби, способ скрасить свой досуг. Кто-то охотится, кто-то собирает марки... Я тоже охочусь. На людей. Хотя я не испытываю никакого азарта. Я вообще ничего не чувствую. Действую на автомате. Завлечь жертву к себе и убить, затем разделать труп. Зачем? Ради мяса? Я не ем мясо. Человеческое, по крайней мере. Мне не нравится его вкус. А расчленение... Так легче закапывать трупы. Впрочем, иногда я не выкидываю мясо, а балую дворовых собак. Им же тоже надо чем-то питаться, бедняжкам. Хотя, когда мне лень идти кого-то выслеживать, я могу поживиться и собакой. Они в раз перестают быть для меня 'бедняжками'.
Докатиться до такого образа жизни легко, сложнее выкарабкаться.
- Ещё не спишь? - Дэн подходит сзади и опускает свой подбородок мне на плечо. - Давай завтра куда-нибудь сходим.
- Куда?
- Может, в парк?
- Было бы здорово, - я даже почти не вру.
Интересно, когда же, наконец, этот идиот догадается, во что превращается по утрам его подвал?
***
Октябрь. Постепенно холодает. Но для настоящего серийного маньяка погода никогда не станет помехой.
По телевизору в новостях показывали очередную бесследно исчезнувшую девушку. Позавчера показывали парня. Я не охочусь за определённым типом людей, поэтому вычислить меня не так-то просто, как некоторых ограниченных убийц, помешанных на своём 'идеале'.
Стало раньше темнеть. Из-за этого работать становится всё легче и легче.
Наш дом стоит особняком. К тому же расположен он в не очень хорошем квартале. Здесь у каждого свои проблемы с законом. Стучать на кого-то тут не принято. Хоть какая-то польза от этого дурацкого дома с жёлтыми обоями и новыми белыми коврами.
***
Ноябрь. Убийства давно вошли в привычку. Даже не знаю, хорошую или плохую. Это похоже на старый фильм, который каждый день перематывают на начало. Каждый день, каждый следующий, следующий... Всё повторяется снова и снова. Появилось острое ощущение 'дежавю'.
***
Декабрь. Мне всегда было интересно, за что можно любить зиму. Нет, зиму ещё ладно, но снег... Я ненавижу снег. Он оставляет слишком много следов.
- Лиз? - Дэн осторожно дотрагивается до моего плеча. - Ты куда? Снова идёшь гулять? Знаешь, если хочешь, я могу пойти с тобой. На улице темно. Я боюсь за тебя. Мало ли что.
Это, пожалуй, могло бы быть даже смешно, если не было бы так грустно.
- Нет, спасибо. Просто хочу пройтись перед сном.
Каждый вечер одно и то же. Вернуться, зайти с заднего хода и отправиться в подвал. Иногда мне кажется, что Дэн обо всём знает. О моих тайнах, о моей другой стороне... Ну, не мог он ничего не заметить. Я каждый день возвращаюсь среди ночи, вечно пропадаю полдня в подвале. Да кто угодно сложит два и два. Только вот у этого идиота постоянно получается восемь. Он верит мне, но... Нет, мне не жаль. Я ни о чём не жалею.
***
Всё ещё декабрь. Я, наверное, смогла бы даже полюбить Санта Клауса и Рождество, если бы наряд этого старого ряженого клоуна не напоминал мне так цвет крови.
- Лиз, посмотри на это чудо, - радостно кричит Дэн.
Он сегодня весь день прыгал, наряжая эту дурацкую ёлку. Я ради приличия, вытряхиваю своё бренное тело из кресла и иду смотреть на эту махину, стоящую у нас в гостиной.
- Мило, - выбираю я самое безобидное слово из вертящихся у меня на языке.
- Тебе, правда, нравится? Я очень старался, - улыбаясь, сообщает мне он. - Хотел, чтобы тебе тоже понравилось.
Я молчу. Ну, не говорить же ему правду, что мне эта ёлка понравилась бы только в горящем виде. Где-нибудь на заднем дворе.
- Послезавтра Рождество. Ты знаешь, у меня даже есть для тебя подарок.
Я хмурюсь. А у меня для него ничего не было. Только если чьё-нибудь ухо или рука, но я не думаю, что он оценил бы такой подарок.
Я молча одеваюсь. Впервые за долгое время я выхожу из дома не только ради 'поисков'. Я иду в магазин.
***
Январь. Я никогда не пойму этого идиота. Зачем ему жить со мной? Зачем я нужна ему? Он никогда прямо не отвечает на этот вопрос. Где-то подсознательно, я понимаю, что, возможно, он влюблён в меня, но это просто смешно. Монстров и чудовищ любить нельзя.
Убийство - это как допинг, как образ жизни. Это судьба.
Порой я думаю, что было бы неплохо завязать с этим, но я не могу. У меня тогда начинается страшная ломка. И во время таких вот 'ломок', которые чаще всего случаются по причине болезни, я знаю, что Дэну опасно находиться рядом со мной.
Я задумчиво поглаживаю перочинный ножик, его подарок на Рождество. 'Для самообороны,' - как он мне сказал. Дурак. Быть может, Дэн и вправду ничего не знает, а, может, просто смеётся... Идиот.
***
Февраль. Я знаю, что это не может длиться вечно. Странно, что я всё ещё жива, что я всё ещё на свободе.
Дэн в последнее время ведёт себя странно. Стал каким-то тихим и угрюмым. Быть может, он, наконец-то, понял, с кем связался. Страшно ли мне, боюсь ли я, что он кому-то обо мне расскажет? Нет, я давно уже забыла, что такое страх.
Холодно. Стало так холодно в последнее время. Я всё чаще и чаще болею. Вчера даже выскочила какая-то сыпь.
- Неважно выглядишь, - шепчет мне Дэн и уже собирается подойти ближе.
Я отмахиваюсь рукой от его ненужного беспокойства и стараюсь не видеть его взволнованный взгляд. И чего он так волнуется? Ну что может со мной случиться?
'Всё что угодно,' - невольно думаю я.
***
Март. Пришла весна, но всё ещё холодно. Но, говорят, через месяц это пройдёт. Будет тепло и солнечно. Я им не верю. Хотя, вообще-то, мне всё равно.
- Ты как, ничего? - с улыбкой спрашивает Дэн и ставит передо мной кружку с горячим чаем.
Я пытаюсь улыбнуться в ответ.
- Просто немного холодно. К тому же, похоже, меня лихорадит.
- Опять? Изумляется Дэн.
- Не опять, а снова, - устало поправляю его я, обхватываю кружку своими ослабевшими руками и делаю глоток.
- Может, тебе стоит сходить к врачу? По-моему, ты здорово похудела. Это ненормально.
- Я просто мало ем, - отмахиваюсь я и смотрю на свои выпирающие рёбра.
И всё-таки, он прав. Это ненормально. Совсем ненормально. Но мне просто всё равно. Мне наплевать.
- Я, пожалуй, пойду спать, - хмуро говорю я. - Что-то я устала.
И это меня немного... тревожит. Впервые, за долгое время я предпочитаю кровать своей ночной 'охоте'.
Ночью я видела сон. О том, как Дэн принёс мне в зубах чью-то окровавленную голову... Но это был всего лишь дурной сон. А наутро у меня начался бред.
***
Апрель. Синоптики настойчиво твердят, что потепление уже не за горами. Наверное, кто-то им даже верит.
Я устало сижу в кресле и смотрю куда-то вдаль. Вчера Дэн снова спрашивал о моём самочувствии. Он становится каким-то слишком уж нервным, хотя до меня ему всё равно ещё далеко. Это же я из нас двоих псих.
Слабость. Я не ходила на охоту уже больше месяца. Ну, по крайней мере, хоть что-то хорошее есть от этой хреновой 'болезни'. А, может, это и не болезнь вовсе. Может, я просто устала.
Мне уже ничего не хочется. Хотя у меня и раньше особо не было никаких желаний, кроме жажды крови.
К врачу я так и не сходила, хоть этого и требовал от меня несколько раз Дэн. Пришлось ему соврать. Что тут такого? Просто затяжная простуда, а он уже раздул из мухи слона.
***
Май. Иногда мне кажется, что это никогда не кончится. Я всё ещё не хожу убивать. По ночам мне снятся кошмары, я продолжаю терять вес... И мне уже надоело принимать эти чёртовы антибиотики.
Я достаю из кармана перочинный ножик, раскрываю его и провожу пальцем по острому лезвию. Когда-нибудь я снова сделаю это. Но не потому, что хочу убивать. Нет, мне просто нужно это. Наверное, где-то глубоко внутри, я чувствую удовлетворение, когда кого-то убиваю. Не знаю почему. Просто... мне это нужно. Это зависимость.
***
Июнь. Мне стало намного лучше. Дэн с улыбкой смотрит на меня с дивана. Он действительно рад, что мне хорошо.
Я снова стала устраивать 'охоту'. Как и прежде от своих убийств я не испытываю ничего. Но я нуждаюсь в них. Чтобы жить и просто быть.
***
Октябрь. Предыдущие три месяца прошли скучно и однообразно. Охота, разделка, сон. Иногда в моём расписании значились также и 'разговоры с Дэном'.
С середины месяца мне снова стало хуже. Температура, головные боли, слабость. К тому же стало очень больно дышать.
Но я всё равно продолжаю убивать, цепляясь за свои 'развлечения' как за единственное спасение.
***
Ноябрь. Нам пришлось обратиться к врачу. У меня были остаточные явления какой-то сложной заумной болезни. А ещё у меня СПИД. Говорят, мне осталось меньше года. Дэн плакал. Видимо, он и вправду меня любит.
***
Декабрь. Я ещё помню, как это чувствовать чужую кровь на своих руках. Теперь я знаю, к чему это может привести.
- Холодно? - заботливо спрашивает Дэн и подтыкает мне одеяло.
Я качаю головой:
- Нет. Знаешь, - я ложусь на правый бок и подтягиваю к груди колени, - когда-то в детстве я боялась смерти. Я очень хотела справиться со своим страхом, стать сильной...
- Это нормально, бояться, - с грустью в голосе говорит Дэн. - К тому же я просто уверен, что если ты и... умрёшь, - его голос срывается, - то ты попадёшь в рай.
Я усмехаюсь:
- Если бы у меня были крылья, я бы стала ангелом и попала в рай. Но они не вырастут. И я попаду в ад.
27/08/09
Труп в подвенечном платье
читать дальше
Это было так правильно. Мы вдвоём в этом тихом доме с белыми коврами и жёлтыми стенами... А потом Лиз не стало. Потом она умерла. Я до последнего сидел в больнице и верил, что у нас всё ещё будет хорошо, будет совместное светлое будущее... Но этому не суждено было сбыться. Смерть никогда не спрашивает, чего мы хотим.
О смерти Лиз тут же сообщили её родителям. Они прилетели, поохали, повздыхали и настояли на кремации. Суета, безликие люди, ничего не значащие слова 'сожаления'. Как будто хоть кому-то из них было дело до моей бедной Лиз. Я молча стоял и смотрел на дым, который поднимался из трубы и уносил с собой моё сердце, душу... но мою любовь ничто не могло оборвать. Потому что она не имеет границ и посвящена лишь одному человеку, моей любимой Лиз.
Раньше целью моей жизни было желание сделать мою любимую счастливой, но теперь я хочу немного побыть эгоистом. Я хочу воскресить Лиз, чтобы мы снова были вместе. Вместе навсегда. Я просто не могу по-другому.
***
Мне нужно было тело, новое тело для моей Лиз. И я не мог удовлетвориться обычным среднестатистическим девчачьим телом, потому что она была не обычной. Она была идеальной! И тогда я решил собрать для Лиз такое же идеальное тело. Точь-в-точь, как было у неё прежде. Я искренне верил, что смогу это сделать, что у меня всё получиться. Я не допускал даже мысли о том, что что-то может пойти не так.
***
Первой моей жертвой пала какая-то невзрачная на вид особа, но у неё была фигура... У Лиз была такая же! И я убил её. Свернул шею и с лёгким любопытством смотрел, как тело покоряется смерти.
В подвале я решил снять с неё кожу, ведь у Лиз был не такой тёмный оттенок. И не такие глаза, нос, уши, губы... Но я оставил волосы. Надо было только подстричь их и перекрасить. Я вытер руки о лежащее рядом полотенце, пристально оглядел себя на предмет пятен, снял фартук и направился в магазин за краской для волос. А ещё я купил плитку шоколада, но уже для себя. Лиз очень любила молочный шоколад. Я смотрел на труп и ел шоколад. Нет, я не жестокий человек. Я просто человек с мечтой.
***
На работе, как, в общем, и всегда, было скучно. Бумаги, отчёты... Потом подработка курьером. Несмотря на всю эту загруженность, мне всегда удавалось выкроить время для Лиз, ведь я хотел как можно больше времени проводить с ней. Никогда в жизни я не чувствовал такой потребности в ком-то. Это была любовь. Но не та, которой болеют все мальчишки, завидев милую девочку, нет... Моя любовь была настоящей.
Я долго не мог найти следующую жертву. Мне ведь нужен был не просто какой-то третьесортный товар, которого полно на улице. Нет, мне нужно было совсем другое. Нечто уникальное.
- Привет, - подошла ко мне какая-то довольно-таки симпатичная девушка и улыбнулась. - Не подскажешь, где здесь находится метро?
- Конечно, - радостно ответил я и улыбнулся в ответ. - Пошли, я тебя провожу.
- Кстати, меня зовут Келли.
Хех, Келли, милая, ты даже и не представляешь, как мне сегодня повезло с тобой. Прости, но ты не попадёшь сегодня ни в какое метро. Ты отправишься прямиком в мой подвал и станешь жертвой номер 2. И знаешь, чем ты всё это заслужила? У тебя её глаза, глаза моей Лиз.
***
Оказывается, убивать - это не так сложно. И, глядя на очередную мёртвую девушку, я не испытывал ничего. Хотя, кажется, где-то на задворках сознания ещё поскрёбывалась совесть.
Жертва номер три. Как ни странно, но я нашёл её в парке. У этого 'солнышка' были рыжие волосы и белые зубы. А ещё у неё были нос и губы моей Элизабет.
Трудней всего было пришивать губы. Пф...никудышный из меня вышел бы хирург. Ярко-алые нитки на человеческой коже. Да, у моей милой теперь была и кожа. Вторая девушка любезно уступила её моей ненаглядной Лиз.
Я улыбаюсь. Мой милый подвал. Я даже и не пытался скрыть следы своих преступлений. А, зачем? Мой подвал мне нравится и таким. Может быть, я его и очищу, но только после того, как я смогу вновь обнять свою Лиз.
***
Кап, кап, кап. Кровь медленно стекает с моего ножа. Я помню, как мы познакомились с Лиззи. Она стояла на улице и дышала на замёрзшие руки. Быть может, она ещё тогда начала... 'замерзать'?
Почему я подошёл к ней? Почему предложил жить вместе? Да, это было глупо, но я просто хотел, чтобы она была рядом. Хотел видеть её лицо по утрам, говорить о пустяках, молчать, смеяться... Но вместе с ней. Это был первый и последний раз в моей жизни, когда я полюбил.
***
Я долго не мог найти последнюю жертву. Мне нужны были идеальные стопы. Кисти и уши я уже нашёл благодаря четвертой жертве. Остались стопы и нос, стопы и... Как же я устал.
Кульминация наших отношений с Лиз пришлась на февраль. Это и понятно: первый месяц, как она заболела. А я вёл себя, как последний придурок: расстраивался из-за неудач на работе, смерти популярного певца, указов нового президента... А прямо у меня под носом...на моих глазах умирала Лиз. Наверное, я себе этого никогда не прощу. Я слышал, что после воскрешения люди могут есть, пить, спать...делать ещё какие-то несложные вещи... Но я знаю, что Лиз никогда уже не будет прежней.
***
На Рождество она подарила мне галстук. Нет, я, конечно, был рад, но... галстук? Их же дарят, только когда совсем не знают, что подарить. Или...если тебе абсолютно безразличен этот человек... Но Лиз не могла меня не любить. Мы были одним целым. Мы любили друг друга. Мы просто...
Я взял в руки перочинный ножик. Это всё, что мне осталось на память о Лиз. Галстук я выкинул, как только она умерла.
***
Я устало тру глаза и откидываю кусок мела подальше. Ну, вот и всё, я наконец-то дорисовал эту дурацкую пентаграмму. Как ни странно, но она не особо изменила интерьер моего подвала. Последние минуты до воскрешения моей Лиззи. Что я чувствую? И кто мне поверит, если я скажу 'ничего'?
Дальше по списку идёт жертвоприношение. Это же ничего, что жертва уже два часа как мертва?
Я смотрю на свою дорогую Лиз. Представляешь, Лиззи, мы уже совсем скоро будем снова вместе. И я надеюсь, что на этот раз уже навсегда. Знаешь, тебе так идёт это подвенечное платье. В нём моя мать выходила замуж. Этот мир так жесток, Лиз. Все женщины, которых я любил, бросили меня. И я остался один. Но я не могу так жить. Милая, ты же понимаешь, я не смогу без тебя. Ты должна жить, должна. Ты ведь любила жизнь, разве нет? Мы сможем. Вдвоём мы справимся, вернём тебя. Я знаю, ты хочешь того же...
Грохот. Шум.
- Полиция! На пол! Руки за голову! Немедленно! Ты меня слышишь?
Лиззи, кажется, у нас гости.
- Парень, повторяю в последний раз. Подними свои чёртовы руки! и положи их за голову!
Я смеюсь. Глупцы. Неужели они думают, что я так легко сдамся и остановлюсь в шаге от своей цели? Никогда. Я не могу оставить Лиз там. Я должен её вернуть. Я не успокоюсь, пока не сделаю это!
- Куалис. Анибус куалис мантис. Сарамин мантис. Сакрумфасио салио мантис. Куалис... Чёрт, тебя побери. Куалис. Анибус куалис мантис...
- Эй, Брэд, кажется он не в себе, - произнёс один из полицейских.
Я резко замолчал и зло посмотрел в его сторону. Ну вот, я сбился. Придётся повторять сначала. Вот только интересно, почему заклинание не сработало в первый раз? Я же читал... Они обещали, что оно поможет... Я был уверен! Я верил, чёрт побери!..
- Нет!!!- в отчаянии закричал я. - Нет.
Вспомнились давно слышанные где-то слова. Тогда это казалось чепухой, но почему бы хотя бы не попробовать?
- 'Прах к праху, пепел к пеплу -
Я Дьявола взываю.
Во имя жизни милой
Я кровь тут проливаю...'
Лиззи, мы всё равно будем вместе.
- Брэд, я говорю тебя: он спятил!
- Ну, конечно, Дэн.
Я лениво поворачиваю голову. Дэн... Его зовут так же, как и меня. Дэн. Это же моё имя? Дэн, Дэн, Дэн...Это...я?
- Тут труп. Э...Брэд, мне кажется, тут не один труп.
- Чёрт, похоже, ты прав. А это что, свадебное...платье? - его голос сорвался. - Знаешь, я, пожалуй, всё-таки с тобой соглашусь. Он чокнутый!
Чокнутый? Нет, Лиззи, ты это слышала? Неужели, они действительно думают, что я спятил? Нет. Знаешь, я, кажется, понял, почему ничего не сработало. Лиззи, это сон. Точно, я сплю. Вот, сейчас я проснусь, спущусь в подвал и, наконец, оживлю тебя. Но сначала я должен проснуться, иначе, Лиз, у меня ничего не получиться. Я всего лишь должен прекратить спать. Надо проснуться, проснуться... Я хватаю нож. Удар в сердце - и...
- Стой!
Говорят, перед смертью у человека перед глазами проносится вся его жизнь. Это правда. Я лежу на полу, вокруг меня бегают эти придурки-полицейские...и смотрю на тебя, Лиз, на то, как ты сидишь в этом своём подвенечном платье. Ты представляешь, это всё же был не сон. Во сне не бывает так больно. Я не могу дышать, и, кажется, у меня уже не бьётся сердце... Лиз, я люблю тебя. И я бы так хотел ещё хоть раз увидеть тебя настоящую, а не этот дурацкий гниющий труп в подвенечном платье.
(30/08/09 - 14/03/10)
Я тебя не люблю
читать дальше
Темнеет. Я стою у окна и смотрю, как солнце медленно и неторопливо опускается за горизонт. На часах 9:40. Ну, где же ты? Каждый день одно и то же. И тут я замечаю знакомый силуэт. Кто бы мог подумать? У тебя новый ухажёр. Он обнимает тебя за плечи. Вам весело. Вы смеётесь. Ты смеёшься.
Я практически отшатываюсь от окна и иду на кухню заварить чай. У меня ещё есть как минимум десять минут до того, как ты позвонишь в дверь.
Так уж вышло, что, в очередной раз поругавшись со своими родителями, ты решила на время поселиться у своей лучшей подруги. Я не была против. Поначалу, всё шло прекрасно. По вечерам мы сидела у телевизора и болтали, в выходные - гуляли в парке. Это было очень хорошее время. А потом всё резко изменилось. Хотя это было предсказуемо. Просто она очень красивая... Парни. Постоянные ухажёры, поздние возвращения... На меня у Эшли просто не хватало времени.
Я сижу за столом. Передо мной стоит остывшая чашка чая. А её всё нет. Порой это так раздражает.
Звонок. Я не спеша поднимаюсь и иду к двери. Открываю.
- Я вернулась.
Я киваю и пропускаю её внутрь. Постоянно приходит, виновато улыбаясь... А я прощаю! Я всегда прощаю.
- Ты задержалась.
Она смущается и отворачивает голову:
- Встретила старого знакомого.
Врёт и не краснеет. Старого знакомого... Как же. У тебя просто было свидание.
- Ты знаешь, - продолжает Эшли. - Джим, он такой добрый. Он очень хороший друг.
Она говорит это так ласково и нежно, что мне начинает щемить сердце. Вот только не от радости за мою подругу. А от боли. Если бы я значила для тебя столько же, сколько этот Джим... Но в последнее время ты перестала говорить, что я тебе вообще нужна.
- Я пойду спать, - хмуро говорю я и иду в гостиную. - Что-то я устала.
Я всегда спала в гостиной на диване. Ещё до того как Эшли переехала ко мне. Просто я ненавижу спальню. Моих родителей. Бывших родителей.
Я лежу в темноте и разглядываю трещины на потолке. Надо будет как-нибудь их замазать. Лежу и считаю трещинки. А в соседней комнате Эшли слушает плеер и думает о своём Джиме. Обидно. И немного грустно. Примерная девочка, гордость родителей... И как я до этого докатилась? Но я уверена, когда-нибудь, всё изменится. Всё будет по-другому.
***
Я убила человека. И как ни странно, не Эшли. Джима. Как мало нужно человеку, чтобы решиться на убийство... Просто в один из вечеров Эшли пришла вся в слезах, обвиняя этого подонка во всех мыслимых и немыслимых грехах. Я обняла её и пообещала, что всё будет хорошо. И она поверила, положила голову мне на плечо и пообещала больше никогда не влюбляться 'в этих парней'. Я улыбнулась и просто наслаждалась настоящим. Джим... из сбивчивых обвинений моей подруги я поняла, что он врал ей и изменял с другой. Повод для убийства? Конечно же, нет. Но я обещала. Без него всё действительно стало спокойнее. К тому же я его никогда не прощу за то, что он причинил Эшли боль.
Как я его убила? Подцепила на улице. Сказала, что влюбилась, и предложила пойти ко мне. Он что дурак? Конечно, я не модель, но... Я отвела его к заброшенной речке в лесу. Как ни странно. Но он действительно поверил, что живу 'вот тут вот, прямо за этим лесом'. И как Эшли могла влюбиться в такого идиота? Я ударила его по голове камнем. От этого он, конечно же, не умер. Но это дало мне время. Пока Джим был без сознания, я перерезала ему горло. Затем, привязав к телу верёвкой тяжеленный булыжник, скинула тело в реку. (Вместе с булыжником, разумеется). Естественно, всё это я делала в перчатках. Не хватало ещё попасться на такой ерунде.
Возвращалась домой я после наступления темноты и другим путём. Так, на всякий случай.
Первые пару дней я нервничала, боялась. Но прошла неделя, вторая... а о нашем утопленнике ничего не было слышно.
Эшли вскоре совсем забыла о своём 'добром, хорошем Джиме'. Мне это было только на руку. Вернулись наши вечерние разговоры, прогулки на свежем воздухе, понимание... Вернулись наши 'отношения'. И всё было замечательно, пока в нашей жизни не появился Кевин.
Он ворвался в нашу жизнь также внезапно, как и Джим. У Кевина были длинные чёрные волосы и смешной акцент. Эшли встретила его в магазине. Она даже пару раз приводила его домой. Нет, не так. Я даже пару раз видела его, когда, вернувшись после полуночи, он передавал мне Эшли, так сказать, 'из рук в руки'. Казалось, у них всё было серьёзно. И я почти поверила, что это конец. Но этот 'принц' оказался не таким уж и безгрешным. У него была жена и ребёнок. Об этом я узнала так же, как и в прошлый раз. От заплаканной Эшли.
Объятия, улыбки и очередные обещания. Убить Кевина было делом чести. Найти его телефон было несложно. В мобильнике Эшли были СМС-ки только от одного абонента. Кевина. Позвонить. Сказать, что это срочно, что это связано с Эшли. И он как порядочный человек тут же согласился на встречу. Аж, тошно.
Мы пошли на заброшенную стройку. В этом городе много заброшенных, никому не нужных мест.
- Что мы тут делаем? - удивился он.
- Нам наверх.
И он пошёл! Похоже, Эшли просто везёт на 'умных' парней. Мы поднялись на восьмой этаж. По лестнице. Та ещё тренировочка. Затем я дала ему лист бумаги и ручку. Сегодня я снова была в перчатках. Благо на улице было не так жарко и это не выглядело слишком уж подозрительно. К тому же они сочетались с моей остальной одеждой. Такой уж у меня стиль.
- Пиши: 'Я не мог...
Он послушно стал писать на листочке. Кретин.
- '...по-другому.'
- А что дальше?
Я уже говорила, что он был идиотом?
- А теперь ты умрёшь.
Мы стояли почти у самого края. Хватило одного малюсенького толчка - и он полетел вниз.
Спускалась я уже ночью. На земле распростёрся Кевин. В руках он сжимал записку.
-Ты сегодня поздно, - заметила Эшли, как только я вошла в квартиру.
Я лишь пожала плечами и грустно заметила:
- Может же и у меня быть личная жизнь?
Эшли кивнула и молча пошла к себе. В её глазах была горечь. Она всё ещё переживала из-за их разрыва с Кевином.
Спустя пару дней, в новостях сообщили о парне-самоубийце, который сбросился с восьмого этажа заброшенного здания, оставив на произвол судьбы жену с ребёнком. В своей предсмертной записке самоубийца написал: 'Я не мог по-другому'. Кто бы мог подумать? Эшли переживала. Но любое горе со временем проходит. Эшли хватило трёх недель.
***
- Как ты? - я улыбаюсь. Искренне. Впервые за долгое время.
- Нормально, - улыбается мне Эшли в ответ. - Знаешь, я сегодня попыталась приготовить печенье.
- И как успехи?
- Ну... - тянет она и отводит взгляд.
- Ясно. Значит, сегодня снова будут макароны. Или разнообразим нашу жизнь и поужинаем бутербродами?
Эшли смеется, и я смеюсь вместе с ней.
***
'Ничего не бояться, верить, что всё будет хорошо... Вот как надо жить,' - говорят умные люди. И я верю, закапывая очередную 'вечную любовь' Эшли.
'Он оскорбил меня, назвал 'шлюхой', этот придурок, Гарри,' - жаловалась мне ты.
Знаешь, иногда, Эшли, я думаю о тебе точно также.
***
-Ну что, уже нашла себе нового парня?
Эшли улыбается и отводит глаза:
- Кажется, да.
Я киваю и отворачиваюсь. Мне не больно. Мне совсем не больно!
- Удачно погулять.
Ты молча выходишь из квартиры.
Как только за Эшли захлопывается дверь, я подхожу к окну и смотрю. И продолжаю смотреть, даже когда её фигура скрывается за домами.
Когда-нибудь Эшли поймёт, я уверена. Настанет такой день - и она найдёт себе нормального, стоящего парня. И они будут жить счастливо. Без меня... Но, счастливо!..
***
- Что у тебя с лицом? - взволнованно спрашиваю я, разглядывая синяк на лице вошедшей Эшли.
- Ты понимаешь, - начинает она и тут же замолкает.
- Он ударил тебя, - это понятно и без слов.
Глаза, полные слёз.
Я зло сжимаю и разжимаю кулаки.
- За что? - мне нужно это знать.
Ты мотаешь головой. Глаза закрыты. На щеках слёзы...
Больно. А ему будет ещё больнее!
***
Я сижу и рассматриваю погрызенное собаками тело. Кажется, я становлюсь зависимой от всего этого. От этой 'защиты', от этих 'возмездий'. Наверное, у всех этих парней были веские причины. И Пит тоже ударил Эшли не просто так... Но портить такую красоту... это просто непростительно. Бесчеловечно. Хех, когда такие как я рассуждают о человечности, это просто нелепо.
***
Я подхожу и осторожно касаюсь щеки Эшли:
- Всё ещё болит?
Она отворачивает голову и смотрит в пол:
- Нет.
Я разворачиваюсь и спешу покинуть комнату. Ничего, она просто расстроена. Не страшно. Но обидно, что именно мои прикосновения вызывают у неё неприязнь.
***
Оскар. Новый ухажёр Эшли. Он милый, добрый, умный, весёлый... Очередное 'совершенство'. И Эшли, похоже, была счастлива. Что до меня, то мне как всегда было больно, а ещё немного грустно. Ведь если у них всё сложится, то подруга ей будет больше не нужна. Хотя, наверное, мы никогда и не были настоящими подругами. Просто знакомыми. Одна из которых любит, а вторая пользуется этим.
***
У них всё было просто замечательно: романтика, свечи, закаты... Я чувствовала себя последней сволочью, но я хотела, просто мечтала, чтобы у них хоть что-то пошло не так. Самую малость, самую капельку... Мне просто надоело уже видеть её счастливое лицо и знать, что с ним она счастлива, что без меня ей лучше.
***
Дни летят, а у Эшли всё не кончается этот роман с её ненаглядным Оскаром. Я бы убила его. Просто так. Но любовь к нему делает Эшли счастливой.
***
Это было предрешено судьбой, финал их истории. В один день мне просто надоело слушать, какой он 'великолепный' и 'расчудесный'. И я убила его. Вскрыла ему вены и замаскировала под суицид. У него как раз были какие-то проблемы на работе. Он умер в своей же квартире. Ключ было достать несложно. Их отношения как раз вышли на 'новый уровень'.
***
Наверное, я сделала что-то не так, как-то раскрыла свои планы...
Когда я вошла в квартиру, Эшли была уже мертва. Её смерть была предсказуема, но всё равно застала меня врасплох. Она лежала в ванне с вскрытыми венами, в луже собственной крови... Чем-то она напоминала мне ангела. Возможно, это прозвучит странно и неправильно, но кровь была её даже к лицу. На полу лежала записка: 'Я всё знаю, но пойми, я тебя не люблю'.
Любовь... Кто знает, что это такое? Слюнявые признания в любви и поцелуи украдкой? Мне это никогда не было нужно. Я просто хотела быть рядом.
***
А затем суета, полиция, её родственники, попытки выяснить причины самоубийства. Я лишь раз за разом качала головой и пожимала плечами, повторяя хорошо заученные фразы: 'Это такая трагедия', 'Так неожиданно', 'Так рано'.
Мы все в этой жизни лицемеры. И, стоя у твоей могилы после похорон, я так и не придумала, что тебе сказать. В последний раз. Я знала, что уже никогда сюда не приду. Потому что больно, потому что мало.
Я знаю, пройдут годы и, возможно, любовь растает. Но я точно знаю одно: я никогда не смогу её забыть.
(19/12/09 - 29/12/09)
Я бы и не посмел мечтать читать дальше
- Парень, сколько?
Я отталкиваюсь от стенки и потягиваюсь:
- А сколько дашь?
- Полтинник?
- Семьдесят пять, плюс расходы за мотель. Поверь, ты не пожалеешь.
- Идёт.
Я ухмыляюсь и протягиваю ему руку:
- Как раз знаю тут один милый мотельчик неподалёку. И берут недорого.
В глазах стоящего напротив мужчины похоть. Спорим, он уже прокручивает в своём мозгу всё, что сможет со мной сделать этой ночью? Ненавижу.
***
Своей матери я не помню. Отец говорил, что она умерла, когда мне было два года, но, честно говоря, он мне врал. Я узнал обо всём случайно, как это обычно и происходит. Услышал его разговор с каким-то мудаком (не то другом, не то просто знакомым с работы) и узнал о том, что моя мать не умерла, она ушла, ссылаясь на то, что мой отец бесчувственный чурбан, с которым просто невозможно жить вместе. Но на самом деле причина была проста: я. Всё как всегда: залетела по глупости, оставила по дурости... За это я и ненавижу женщин. Они все такие, лживые предательницы.
Вдвоём с отцом мы прожили около семи лет. И, хоть он никогда не говорил мне этого, я думаю, он всё же любил меня. По-своему, но любил. Детство, проведённое в одиночестве с парой-тройкой игрушек вместо полноценной семьи, которая всегда рядом, всегда поддержит. Нет, Дэйв был не плохим человеком. Он просто не умел быть отцом. Двадцатичетырёхлетний отец-одиночка с девятилетним сыном. Но я всё равно его любил. Просто так. Любил и всё тут. Дэйв кормил, одевал меня, да и просто не выгонял. Пожалуй, это был лучший период моей жизни.
А потом всё полетело под откос. Он умер. Знаете, так бывает. Это обязательно должен быть солнечный погожий денёк, у тебя должно быть хорошее настроение. А как же иначе? Ты ведь сегодня получил высший балл за тест по математике. А потом во время обеденного перерыва к тебе подходит какая-то миловидная дамочка, представляется долбанным школьным психологом и говорит, что 'так-то и так-то, солнышко, но твой папа больше не вернётся домой, солнышко, потому что долбаная авария, солнышко, так что подожди меня после окончания занятий около моего кабинета, солнышко, и мы придумаем, что дальше делать'. А на улице всё то же солнышко! Чёрт, а ведь она действительно повторила это слово раз десять. Такая смешная... Но в то время, понятное дело, мне было не до смеха. Я жутко испугался. Но в глубине души надеялся, что это всего лишь шутка. Совсем невесёлая, даже жестокая, но шутка. Пф...все дети такие наивные, честное слово...
Я не стал терпеливо дожидаться своей участи. Я понимал, что ничего хорошего после этого 'придумаем' я не получу. Я смутно знал о том, что со мной будет дальше. Счастливые семейные мальчики не задумываются о таких вещах. Зачем? Ты веришь, что всю жизнь проживёшь со своим отцом, что он всегда будет рядом и никогда ни за что тебя не оставит.
В тот день я сбежал с уроков. Быстро забежал домой, взял только самое необходимое (ну, в то время для меня это были парочка любимых игрушек, совместная фотография с отцом и ещё несколько пачек печенья и конфет) и как можно скорее покинул его. Ведь именно отсюда б меня и стали искать.
А затем я сделал ошибку. Я решил уехать подальше. И для этого мне, естественно, надо было поймать попутную машину. В тот день мне так повезло... Я встретил своего первого педофила. Когда тебя пугают 'не говори с незнакомыми дядями' это не особо страшно, а вот когда эти самые 'дяди' начинают распускать руки...ну...для некоторых детей это может быть шоком.
Я простоял на обочине около получаса и порядком устал. И когда рядом со мной остановилась машина, я был так счастлив, что с радостью сел на переднее сиденье, рядом с каким-то мужиком. Он был добрым, спрашивал меня о любимых предметах в школе, мечтах, любимых сказках, играх... Хотя теперь я уже по своему опыту знаю, что большинство из них именно такие вот, 'добрые'.
А потом он стал делать что-то странное, пугающее. Пф...говорю, как какой-нибудь трехлетний пацан. Короче, он начал приставать. И я совершил вторую свою ошибку: я испугался. Всё вышло случайно. Мой взгляд ненароком наткнулся на пистолет в бардачке. Я думал он игрушечный. Блин, ну, мало ли. Я хотел только припугнуть этого горе-соблазнителя, заставить остановить машину и сбежать. Случайно, из-за нервов, нажал на курок - а пистолет взял и выстрелил. В голову. Машину занесло, мы в кого-то врезались. А мне было всё равно. Я смотрел на струйку крови, которая текла из раны на голове этого педофила. Как же его звали? Сид? А, может, Стэн? Что-то в этом духе. К нашей машине вскоре подъехали полицейские, а может, и через несколько часов. В тот момент время для меня словно застыло. Был только я, умирающий Стив (точно, Стив!) и этот злосчастный пистолет в моих руках. Потом я долго заливал своими соплями одежду полицейских. Мне поверили, что я выстрелил случайно. Но не поверили причине, по которой я стрелял (с этим я буду сталкиваться, впрочем, ещё не раз в своей жизни), ведь для них педофилы это чуть ли не монстроподобные существа. К тому же офицер полиции не может быть педофилом. И кто из нас был более наивен?
А потом начался ад. Из-за этого 'инцидента' меня нашли те, от кого я так отчаянно пытался сбежать. Вот так, по собственной глупости, я и попал в приют. Там я быстро расстался со своей наивностью. А ещё с радостью и смехом. Приют - это как фабрика по выпуску озлобленных ненавидящих всех и вся выродком. Почему выродков? А кто мы ещё, если нас постоянно все бросают? Если мы совсем никому не нужны.
Первый раз я сбежал из приюта спустя год. Но меня быстро нашли. Во всё была виновата очередная автокатастрофа. Мне нужны были деньги. Я решил, что проституция будет всё же лучшим вариантом, чем попытка кого-то обворовать. Но я такой везучий по жизни. Мне, конечно же, не мог попасться обычный среднестатистический педофил. Нет, мне обязательно должно было повезти наткнуться на мужичка со 'странностями', который совсем 'чуть-чуть' думал, что он вампир. Притом весьма неординарный вампир, который... В общем, когда съехав на обочину, остановил машину, достал нож и сказал, что хочет попробовать моей крови, я, недолго думая, выхватил этот нож и сам с ним...кхм...поиграл (просто один раз удачно полоснул его по горлу). Когда я выходил из машины, мне снова так повезло. Как раз напротив, на обочине, стояли полицейские и, вроде, отчитывали кого-то за превышение скорости, но, увидев меня, всего в крови, они тут же забыли о нарушителе правил и направились в мою сторону.
И мне снова не поверили. Конечно, я выбрал более 'мягкую' версию. Сказал, что Питер (так, как я потом от полицейских узнал, звали этого мужичка-вампира) вёз меня к себе домой, чтобы поиграть во что-то 'интересное', но тут стал вести себя странно и грозить мне ножом. 'Это вышло случайно,' - впоследствии это стало моей коронной фразой. Я решил косить под наивного напуганного мальчика. Ну, и в правду, не рассказывать же им, что я сам поехал, осознанно, но, нарвавшись на странности моего кхм...покупателя, струсил? Ещё решат, что я во всём виноват. Хотя, кто ж ещё?
Но даже моей версии 'лайт' полицейские не поверили. Ведь не может же успешный бизнесмен заниматься такими вещами. Но, как позже оказалось, у этого самого бизнесмена 'не может' так же быть и багажника, забитого под завязку наркотой.
И снова приют. И снова побег. И снова год спустя.
Одиннадцать лет - замечательный возраст, чтобы лишиться девственности в каком-то дешёвом 'лав отеле', еле дотягивающем до одной звезды, но имеющем при этом целых три. Как обычно пишется в романах, которые так любят читать эти женщины? 'Их тела сливались в сладостном танце любви'? Ах...какая мерзость. На самом деле это было что-то в стиле 'и стокилограммовая тушка Бена отчаянно пыталась раздавить в несколько раз меньшую тушку Сэма'. Какая романтика! Зато мне было за что попытаться снять себе номер, на чём меня и поймали. Решили, что я сбежал из дома, что за меня волнуются, ищут, позвонили в полицию за моей спиной. Какая забота, честное слово. Аж, тошно. И все так оперативненько сработали. И снова засадили меня в добрый славный приютик, откуда я выбрался, только когда мне исполнилось тринадцать. На этот раз неожиданным для меня способом. Меня усыновили.
Нейтон был обычным служащим, работающим в сфере торговли. До сих пор не могу понять, зачем ему понадобилось усыновлять ребёнка. Чтобы покрасоваться перед начальством? Девушкой? Взрослые порой бывают такими...странными. Вообще-то, мне было плевать на загадочные причины этого парня. У меня была крыша над головой, еда и собственная комната. По сравнению с приютом, жизнь с Нейтоном казалась мне просто сказкой. И я не хотел, но всё же ждал, когда же моё дикое 'везение' проявит себя. Проявило. Спустя два месяца. У Нейтона начались какие-то проблемы на работе. Он стал пить. Ради собственного же блага, я старался не попадаться своему 'отцу' во время особо сильных попоек. И так месяц за месяцем. Не знаю, куда смотрели эти вездесущие социальные работники, но проходили недели, месяцы... На шестой месяц соей совместной жизни с 'папочкой' мы переехали в новую квартиру. Трущоба трущобой, зато мы могли позволить себе её оплачивать. В школу на новом месте я так и не устроился. Нейтон не стал меня туда водить, чтобы зачислить. И я сутки напролёт сидел дома. Через пару недель Нейтона уволили с работы. Он сидел и напивался у себя в комнате с утра до вечера. Избегать его стало практически невозможно.
Переломный момент наших отношений произошёл, когда Нейтон в полувменяемом состоянии стал приставать ко мне, говорил, что я так похож на его дочь. Брр... даже сейчас не хочу задумываться на тему: 'Инцестные отношения или весёлая биография семьи Нейтона'.
В тот вечер я вырвался и сбежал к себе в комнату. Благо двери закрывались изнутри на защёлку. А на следующий день, когда Нейтон всё в том же невменяемом состоянии шлялся по квартире, я зашёл со спины и ударил ему ножом в область сердца. Вообще, я хотел бы просто спустить его с лестницы, но откуда в нашей, слава Богу, не клопастой, но, кажется, находящейся близко к этому, квартире ей взяться?
И вот, я уже третий месяц живу один, но никто об этом не знает. Друзей у моего отца не было, он не работал...Так что никто и не хватился.
Поначалу он лежал в чулане, но потом от него пошёл такой запах...В общем, я решил его закопать где-нибудь подальше, в лесу. Но одному мне такой вес было не поднять. Да и ещё не хотелось, чтобы меня заподозрили соседи. Поэтому я закапывал Нейтона по кусочкам. За две недели справился (Всё-таки, я оказался тем ещё перестраховщиком).
Квартплату я вносил вовремя. И если моего квартиросдателя поначалу что-то смущало, я говорил, что отец вышел (уехал), просил передать... Но в последнее время этого самого 'сдателя' уже абсолютно всё устраивает. Ещё бы. Нейтон в последние дни своей жизни вообще с финансами не дружил. Всё сразу пропивал.
Кроме квартплаты ещё надо было и питаться на что-то. Так что, неудивительно, что сразу после смерти Нейтона я стал мальчиком, который стоит около остановок и ждёт других 'мальчиков'. Вскоре я узнал о паре наиболее активных точек. Вот так всё и начилось. Вот так мальчик Сэмми продал душу своей работе, под названием 'проституция'. Конец. Зрители дружно взяли платочки и промокнули глаза.
- Эй, ты разве не знаешь, что мальчикам твоего возраста опасно находится в таких местах по ночам?
Я с удивлением смотрю на стоящего напротив меня парня. Он выше меня на полторы головы и старше лет на пять. Тёмные волосы, то ли серые, то ли голубые глаза, стройное телосложение... Очередной приверженец морали? Да уж, были такие люди, которые пытались наставить меня на 'путь истинный'. Нет, спасибо, я как-то не горю желанием загнуться от голода.
- Не видишь, загораю, - бурчу я. - Свет фонарей придаёт моей коже неповторимый оттенок.
Он усмехается и протягивает мне руку. Я осторожно пожимаю её, но смотрю с тем же недоверием.
- Я Джош, - радостно сообщает он.
- Сэм, - пожимаю плечами я. Ну и к чему весь этот спектакль?
- Сбежал из дома, да?
Я удивлённо смотрю на него.
- Я тоже в своё время убегал, - смеясь, говорит Джош. - Мне родители потом такой 'разбор полётов' устроили...Аж, вспоминать...больно. Хм...а знаешь, что? Может, ты поживёшь какое-то время у меня?
Сказать. Что я был в шоке от его слов - не сказать ничего. Для меня, человека, который уже давно твёрдо для себя решил, что хороших, добрых, бескорыстных людей не бывает, это звучало дико и так...неправильно.
- И чем я буду тебе за это платить? - ради интереса и подтверждения своих 'правил жизни', спросил я.
- Мм... а ты готовить умеешь? А то я уже вторую неделю на сухом пайке и вермишели быстрого приготовления.
- Немного.
- Круто. Я и мой желудок уже тебя любим. А если твоё 'немного' не ограничивается бутербродами, то будем любить очень-очень сильно.
Я аж поперхнулся от этих слов, но умело замаскировал всё под кашель.
- Тогда пошли, - Джош протянул мне руку - и я ухватился за неё в ответ.
***
Я не знаю, было ли это моей ошибкой или спасением, но с Джошем мы прожили вместе пару недель. Счастливых недель. Особенно для меня. Крыша над головой, еда, которую дают просто так, никакой работы (готовка и уборка не в счёт: надо же мне было ему хоть чем-то отплатить). Если бы так было всегда, я был бы просто счастлив, я бы больше никогда ни о чём и не посмел мечтать.
Я сижу, положив голову Джошу на плечо, и смотрю на экран телевизора. Меня не очень интересует этот фильм. Я просто люблю сидеть рядом с Джошем. Мне так спокойнее.
- Сэм, ты уже спишь? - тихо шепчет он.
Я тут же закрываю глаза и притворяюсь спящим. Это уже традиция. Джош аккуратно поднимается, выключает телевизор... Затем он подходит ко мне, поднимает на руки и несёт в спальню. Джош сам настоял на том, чтобы я спал на кровати. Его яко бы устраивал и диван. Я не возражал.
В каждом жесте Джоша - забота, в каждом взгляде - нежность. А ещё это тепло, которое волнами исходит от него... За что мне это? Мне не должно быть так хорошо.
- Притворщик, - с улыбкой говорит Джош, укладывая меня в кровать и укрывая одеялом.
Я удивлённо распахиваю глаза:
- Как ты узнал?
- У тебя ресницы дрожали.
Я опускаю взгляд. Странно, я думал, что уже не могу испытывать смущение.
- Прости, что заставил носить меня. Тебе, наверное, было тяжело.
- Нет, - отмахнулся Джош. - Ты лёгкий. Плохо питаешься?
Он усмехается. Да, это должна была быть шутка, но...не вышло. Таких горьких шуток не бывает. Такой бывает лишь жизнь.
- Знаешь, это неправильно, - начинаю я.
- Что именно? - хмуриться Джош.
- То, что я сплю здесь, занимаю твою комнату. Мне как-то неловко. Это...
- Ничего, - успокаивает меня он.
- Но...она достаточно большая и для двоих.
Джош молчит. Даже тогда, когда я суть ли не силой затаскиваю его на кровать. Ему словно всё равно. Я пытаюсь найти причину такого его поведения. Но Джош молчит. Его глаза закрыты. Он отвернул голову в сторону и сжал кулаки. Я вздыхаю. Обхватываю его поперёк туловища и, удобно устроив голову на животе Джоша, засыпаю.
***
- Тебе надо вернуться, - это первое, что я слышу от него на следующее утро.
Джош стоит ко мне спиной и делает вид, что полностью поглощён приготовлением завтрака.
- Ты ведь ночью снова спал на диване? - зачем-то спрашиваю я. - Почему? Тебе что, противно, да?
- Тебе стоит вернуться к своим родителям. Они, наверняка, волнуются.
Он делает вид, что не слышит меня. Просто замечательно.
'...Джош отламывает мне кусок от своего бутерброда:
- Прости, я обязательно завтра что-нибудь куплю из продуктов. Держи.
- Я могу и сам себе сделать, - бормочу я.
- Да, ладно тебе. Сегодня твой первый день пребывания в этой квартире. Позволь мне побыть гостеприимным хозяином. Такое нечасто увидишь, так что пользуйся.
Я улыбаюсь и...'
- Мне не к кому возвращаться! - кричу я, заранее зная, что всё уже давно решено.
- Мне жаль.
- Почему именно сейчас?
Он трясёт опущенной головой. А ещё он так и не повернулся ко мне лицом! Мне уже осточертело говорить с его спиной!
- Признайся, - срывающимся голосом, говорю я. - Ты же всегда знал, чем я занимаюсь? Но, почему ты..? Почему ты молчал?
И тут Джош оборачивается. По его щекам катятся слёзы. И я абсолютно не понимаю, почему он улыбается. Он подходит ко мне и стирает с моих щёк слёзы. Стирает мне, а сам...
- Ты красивый. Такой...чистый.
Я смеюсь и при этом чувствую такую боль:
- Чистый? Джош, я продаю своё тело.
Он лишь улыбается и начинает расстёгивать свою рубашку. Когда она падает на пол, Джош снова поворачивается ко мне спиной. И на этот раз я не раздражён этим. Мне просто больно. На его спине отчётливо виднеются следы от ногтей, а ещё синяки и укусы...
- Если ты не чистый, тогда кто же я? - он подымает с пола рубашку. - Сэм, я не сплю по ночам на диване. Я вообще не ночую дома!
- Тогда почему ты меня прогоняешь?
- Неужели, это то, чего ты хочешь? - резко спрашивает Джош и взмахивает рукой. - Вот этого? Жить со мной? Да уж, замечательная у нас будет жизнь: занюханная квартирка, поочерёдная торговля собой? Да, что может быть хуже? Или тебе это нравится, постоянно быть чьей-то шлюхой? Раздвигать ноги...
- Да, пошёл ты! - кричу я и выбегаю из квартиры. - Чтоб ты умер!
***
Через пару часов, когда я вновь пришёл к его квартире, Джоша уже там не было. Я звонил, ждал, но... Спустя несколько часов меня забрал соцработник. Он сдал меня. Этот придурок предал меня!
- Сэм? - я поднимаю голову со стола.
- Ну?
- Это насчёт того парня, с которым ты...
- И что с ним? - резко перебиваю я свою училку.
- Сэм, мы не знали, как тебе сообщить...Он умер, Сэм.
Мой мир рухнул, а она всё продолжала говорить:
- ...У него был рак. И нужна была операция. И, вроде как, он их даже собрал, а тут вот... Врачи сказали какое-то внезапное осложнение...
Я сижу и плачу, плачу и смеюсь. И думаю лишь об одном: почему он не умер раньше? Например, в нашу последнюю ночь? Когда всё было почти хорошо? Если бы только он умер до того, как я сказал ему те жестокие слова.
'- Угадай, какой сегодня день? - радостно спрашивает Джош.
- Мм... суббота?
- Нет. Сегодня день, когда мы будем сидеть на диване, лопать чипсы и смотреть по телику марафон фильмов ужасов.
- Неужели, ты любишь всех этих призраков, монстров и вампиров?
Он улыбается:
- Нет, я просто хочу провести целый день с тобой.'
(29/12/09 - 16/03/10)
в комментриях "Джош", Эпилог + пара слов от автора=)
Джош/Сэм
P.S. Третья и четвёртая история содержат лесби/гей-тематику. А ещё присутствует проституция и педофилия (4-ая история).
Если бы у меня были крылья
читать дальше
В детстве я боялась смерти и хотела любым способом перебороть свой страх и стать сильной. А ещё я очень сильно боялась попасть в ад.
- Лиз.
Я поднимаю голову и смотрю на Дэна.
- Мне уже пора на работу. Сегодня постараюсь придти пораньше. Если проголодаешься, в холодильнике ещё кое-что осталось с завтрака. Ну, я тогда пошёл?
Киваю. Конечно. Делай, что хочешь. Это же твой дом. Это же твоя чёртова жизнь.
Дверь захлопывается и хочется кричать, устроить истерику, бросаться вещами, заливать слезами новый белый ковёр. Но я этого не делаю. Я молча поднимаюсь и иду в подвал.
Подвал - это моё личное убежище, моё самое любимое место в доме. А ещё это, наверное, самый большой в мире 'шкаф со скелетами'. Это место хранит много моих секретов. Думая об этом, я улыбаюсь и принимаюсь за разделку моей вчерашней жертвы.
***
Сентябрь. Иногда я поражаюсь, как полиция может быть настолько слепой и как я могу быть ещё на свободе.
Каждый вечер я выхожу на улицу и ищу себе новую жертву. Это моё хобби, способ скрасить свой досуг. Кто-то охотится, кто-то собирает марки... Я тоже охочусь. На людей. Хотя я не испытываю никакого азарта. Я вообще ничего не чувствую. Действую на автомате. Завлечь жертву к себе и убить, затем разделать труп. Зачем? Ради мяса? Я не ем мясо. Человеческое, по крайней мере. Мне не нравится его вкус. А расчленение... Так легче закапывать трупы. Впрочем, иногда я не выкидываю мясо, а балую дворовых собак. Им же тоже надо чем-то питаться, бедняжкам. Хотя, когда мне лень идти кого-то выслеживать, я могу поживиться и собакой. Они в раз перестают быть для меня 'бедняжками'.
Докатиться до такого образа жизни легко, сложнее выкарабкаться.
- Ещё не спишь? - Дэн подходит сзади и опускает свой подбородок мне на плечо. - Давай завтра куда-нибудь сходим.
- Куда?
- Может, в парк?
- Было бы здорово, - я даже почти не вру.
Интересно, когда же, наконец, этот идиот догадается, во что превращается по утрам его подвал?
***
Октябрь. Постепенно холодает. Но для настоящего серийного маньяка погода никогда не станет помехой.
По телевизору в новостях показывали очередную бесследно исчезнувшую девушку. Позавчера показывали парня. Я не охочусь за определённым типом людей, поэтому вычислить меня не так-то просто, как некоторых ограниченных убийц, помешанных на своём 'идеале'.
Стало раньше темнеть. Из-за этого работать становится всё легче и легче.
Наш дом стоит особняком. К тому же расположен он в не очень хорошем квартале. Здесь у каждого свои проблемы с законом. Стучать на кого-то тут не принято. Хоть какая-то польза от этого дурацкого дома с жёлтыми обоями и новыми белыми коврами.
***
Ноябрь. Убийства давно вошли в привычку. Даже не знаю, хорошую или плохую. Это похоже на старый фильм, который каждый день перематывают на начало. Каждый день, каждый следующий, следующий... Всё повторяется снова и снова. Появилось острое ощущение 'дежавю'.
***
Декабрь. Мне всегда было интересно, за что можно любить зиму. Нет, зиму ещё ладно, но снег... Я ненавижу снег. Он оставляет слишком много следов.
- Лиз? - Дэн осторожно дотрагивается до моего плеча. - Ты куда? Снова идёшь гулять? Знаешь, если хочешь, я могу пойти с тобой. На улице темно. Я боюсь за тебя. Мало ли что.
Это, пожалуй, могло бы быть даже смешно, если не было бы так грустно.
- Нет, спасибо. Просто хочу пройтись перед сном.
Каждый вечер одно и то же. Вернуться, зайти с заднего хода и отправиться в подвал. Иногда мне кажется, что Дэн обо всём знает. О моих тайнах, о моей другой стороне... Ну, не мог он ничего не заметить. Я каждый день возвращаюсь среди ночи, вечно пропадаю полдня в подвале. Да кто угодно сложит два и два. Только вот у этого идиота постоянно получается восемь. Он верит мне, но... Нет, мне не жаль. Я ни о чём не жалею.
***
Всё ещё декабрь. Я, наверное, смогла бы даже полюбить Санта Клауса и Рождество, если бы наряд этого старого ряженого клоуна не напоминал мне так цвет крови.
- Лиз, посмотри на это чудо, - радостно кричит Дэн.
Он сегодня весь день прыгал, наряжая эту дурацкую ёлку. Я ради приличия, вытряхиваю своё бренное тело из кресла и иду смотреть на эту махину, стоящую у нас в гостиной.
- Мило, - выбираю я самое безобидное слово из вертящихся у меня на языке.
- Тебе, правда, нравится? Я очень старался, - улыбаясь, сообщает мне он. - Хотел, чтобы тебе тоже понравилось.
Я молчу. Ну, не говорить же ему правду, что мне эта ёлка понравилась бы только в горящем виде. Где-нибудь на заднем дворе.
- Послезавтра Рождество. Ты знаешь, у меня даже есть для тебя подарок.
Я хмурюсь. А у меня для него ничего не было. Только если чьё-нибудь ухо или рука, но я не думаю, что он оценил бы такой подарок.
Я молча одеваюсь. Впервые за долгое время я выхожу из дома не только ради 'поисков'. Я иду в магазин.
***
Январь. Я никогда не пойму этого идиота. Зачем ему жить со мной? Зачем я нужна ему? Он никогда прямо не отвечает на этот вопрос. Где-то подсознательно, я понимаю, что, возможно, он влюблён в меня, но это просто смешно. Монстров и чудовищ любить нельзя.
Убийство - это как допинг, как образ жизни. Это судьба.
Порой я думаю, что было бы неплохо завязать с этим, но я не могу. У меня тогда начинается страшная ломка. И во время таких вот 'ломок', которые чаще всего случаются по причине болезни, я знаю, что Дэну опасно находиться рядом со мной.
Я задумчиво поглаживаю перочинный ножик, его подарок на Рождество. 'Для самообороны,' - как он мне сказал. Дурак. Быть может, Дэн и вправду ничего не знает, а, может, просто смеётся... Идиот.
***
Февраль. Я знаю, что это не может длиться вечно. Странно, что я всё ещё жива, что я всё ещё на свободе.
Дэн в последнее время ведёт себя странно. Стал каким-то тихим и угрюмым. Быть может, он, наконец-то, понял, с кем связался. Страшно ли мне, боюсь ли я, что он кому-то обо мне расскажет? Нет, я давно уже забыла, что такое страх.
Холодно. Стало так холодно в последнее время. Я всё чаще и чаще болею. Вчера даже выскочила какая-то сыпь.
- Неважно выглядишь, - шепчет мне Дэн и уже собирается подойти ближе.
Я отмахиваюсь рукой от его ненужного беспокойства и стараюсь не видеть его взволнованный взгляд. И чего он так волнуется? Ну что может со мной случиться?
'Всё что угодно,' - невольно думаю я.
***
Март. Пришла весна, но всё ещё холодно. Но, говорят, через месяц это пройдёт. Будет тепло и солнечно. Я им не верю. Хотя, вообще-то, мне всё равно.
- Ты как, ничего? - с улыбкой спрашивает Дэн и ставит передо мной кружку с горячим чаем.
Я пытаюсь улыбнуться в ответ.
- Просто немного холодно. К тому же, похоже, меня лихорадит.
- Опять? Изумляется Дэн.
- Не опять, а снова, - устало поправляю его я, обхватываю кружку своими ослабевшими руками и делаю глоток.
- Может, тебе стоит сходить к врачу? По-моему, ты здорово похудела. Это ненормально.
- Я просто мало ем, - отмахиваюсь я и смотрю на свои выпирающие рёбра.
И всё-таки, он прав. Это ненормально. Совсем ненормально. Но мне просто всё равно. Мне наплевать.
- Я, пожалуй, пойду спать, - хмуро говорю я. - Что-то я устала.
И это меня немного... тревожит. Впервые, за долгое время я предпочитаю кровать своей ночной 'охоте'.
Ночью я видела сон. О том, как Дэн принёс мне в зубах чью-то окровавленную голову... Но это был всего лишь дурной сон. А наутро у меня начался бред.
***
Апрель. Синоптики настойчиво твердят, что потепление уже не за горами. Наверное, кто-то им даже верит.
Я устало сижу в кресле и смотрю куда-то вдаль. Вчера Дэн снова спрашивал о моём самочувствии. Он становится каким-то слишком уж нервным, хотя до меня ему всё равно ещё далеко. Это же я из нас двоих псих.
Слабость. Я не ходила на охоту уже больше месяца. Ну, по крайней мере, хоть что-то хорошее есть от этой хреновой 'болезни'. А, может, это и не болезнь вовсе. Может, я просто устала.
Мне уже ничего не хочется. Хотя у меня и раньше особо не было никаких желаний, кроме жажды крови.
К врачу я так и не сходила, хоть этого и требовал от меня несколько раз Дэн. Пришлось ему соврать. Что тут такого? Просто затяжная простуда, а он уже раздул из мухи слона.
***
Май. Иногда мне кажется, что это никогда не кончится. Я всё ещё не хожу убивать. По ночам мне снятся кошмары, я продолжаю терять вес... И мне уже надоело принимать эти чёртовы антибиотики.
Я достаю из кармана перочинный ножик, раскрываю его и провожу пальцем по острому лезвию. Когда-нибудь я снова сделаю это. Но не потому, что хочу убивать. Нет, мне просто нужно это. Наверное, где-то глубоко внутри, я чувствую удовлетворение, когда кого-то убиваю. Не знаю почему. Просто... мне это нужно. Это зависимость.
***
Июнь. Мне стало намного лучше. Дэн с улыбкой смотрит на меня с дивана. Он действительно рад, что мне хорошо.
Я снова стала устраивать 'охоту'. Как и прежде от своих убийств я не испытываю ничего. Но я нуждаюсь в них. Чтобы жить и просто быть.
***
Октябрь. Предыдущие три месяца прошли скучно и однообразно. Охота, разделка, сон. Иногда в моём расписании значились также и 'разговоры с Дэном'.
С середины месяца мне снова стало хуже. Температура, головные боли, слабость. К тому же стало очень больно дышать.
Но я всё равно продолжаю убивать, цепляясь за свои 'развлечения' как за единственное спасение.
***
Ноябрь. Нам пришлось обратиться к врачу. У меня были остаточные явления какой-то сложной заумной болезни. А ещё у меня СПИД. Говорят, мне осталось меньше года. Дэн плакал. Видимо, он и вправду меня любит.
***
Декабрь. Я ещё помню, как это чувствовать чужую кровь на своих руках. Теперь я знаю, к чему это может привести.
- Холодно? - заботливо спрашивает Дэн и подтыкает мне одеяло.
Я качаю головой:
- Нет. Знаешь, - я ложусь на правый бок и подтягиваю к груди колени, - когда-то в детстве я боялась смерти. Я очень хотела справиться со своим страхом, стать сильной...
- Это нормально, бояться, - с грустью в голосе говорит Дэн. - К тому же я просто уверен, что если ты и... умрёшь, - его голос срывается, - то ты попадёшь в рай.
Я усмехаюсь:
- Если бы у меня были крылья, я бы стала ангелом и попала в рай. Но они не вырастут. И я попаду в ад.
27/08/09
Труп в подвенечном платье
читать дальше
Это было так правильно. Мы вдвоём в этом тихом доме с белыми коврами и жёлтыми стенами... А потом Лиз не стало. Потом она умерла. Я до последнего сидел в больнице и верил, что у нас всё ещё будет хорошо, будет совместное светлое будущее... Но этому не суждено было сбыться. Смерть никогда не спрашивает, чего мы хотим.
О смерти Лиз тут же сообщили её родителям. Они прилетели, поохали, повздыхали и настояли на кремации. Суета, безликие люди, ничего не значащие слова 'сожаления'. Как будто хоть кому-то из них было дело до моей бедной Лиз. Я молча стоял и смотрел на дым, который поднимался из трубы и уносил с собой моё сердце, душу... но мою любовь ничто не могло оборвать. Потому что она не имеет границ и посвящена лишь одному человеку, моей любимой Лиз.
Раньше целью моей жизни было желание сделать мою любимую счастливой, но теперь я хочу немного побыть эгоистом. Я хочу воскресить Лиз, чтобы мы снова были вместе. Вместе навсегда. Я просто не могу по-другому.
***
Мне нужно было тело, новое тело для моей Лиз. И я не мог удовлетвориться обычным среднестатистическим девчачьим телом, потому что она была не обычной. Она была идеальной! И тогда я решил собрать для Лиз такое же идеальное тело. Точь-в-точь, как было у неё прежде. Я искренне верил, что смогу это сделать, что у меня всё получиться. Я не допускал даже мысли о том, что что-то может пойти не так.
***
Первой моей жертвой пала какая-то невзрачная на вид особа, но у неё была фигура... У Лиз была такая же! И я убил её. Свернул шею и с лёгким любопытством смотрел, как тело покоряется смерти.
В подвале я решил снять с неё кожу, ведь у Лиз был не такой тёмный оттенок. И не такие глаза, нос, уши, губы... Но я оставил волосы. Надо было только подстричь их и перекрасить. Я вытер руки о лежащее рядом полотенце, пристально оглядел себя на предмет пятен, снял фартук и направился в магазин за краской для волос. А ещё я купил плитку шоколада, но уже для себя. Лиз очень любила молочный шоколад. Я смотрел на труп и ел шоколад. Нет, я не жестокий человек. Я просто человек с мечтой.
***
На работе, как, в общем, и всегда, было скучно. Бумаги, отчёты... Потом подработка курьером. Несмотря на всю эту загруженность, мне всегда удавалось выкроить время для Лиз, ведь я хотел как можно больше времени проводить с ней. Никогда в жизни я не чувствовал такой потребности в ком-то. Это была любовь. Но не та, которой болеют все мальчишки, завидев милую девочку, нет... Моя любовь была настоящей.
Я долго не мог найти следующую жертву. Мне ведь нужен был не просто какой-то третьесортный товар, которого полно на улице. Нет, мне нужно было совсем другое. Нечто уникальное.
- Привет, - подошла ко мне какая-то довольно-таки симпатичная девушка и улыбнулась. - Не подскажешь, где здесь находится метро?
- Конечно, - радостно ответил я и улыбнулся в ответ. - Пошли, я тебя провожу.
- Кстати, меня зовут Келли.
Хех, Келли, милая, ты даже и не представляешь, как мне сегодня повезло с тобой. Прости, но ты не попадёшь сегодня ни в какое метро. Ты отправишься прямиком в мой подвал и станешь жертвой номер 2. И знаешь, чем ты всё это заслужила? У тебя её глаза, глаза моей Лиз.
***
Оказывается, убивать - это не так сложно. И, глядя на очередную мёртвую девушку, я не испытывал ничего. Хотя, кажется, где-то на задворках сознания ещё поскрёбывалась совесть.
Жертва номер три. Как ни странно, но я нашёл её в парке. У этого 'солнышка' были рыжие волосы и белые зубы. А ещё у неё были нос и губы моей Элизабет.
Трудней всего было пришивать губы. Пф...никудышный из меня вышел бы хирург. Ярко-алые нитки на человеческой коже. Да, у моей милой теперь была и кожа. Вторая девушка любезно уступила её моей ненаглядной Лиз.
Я улыбаюсь. Мой милый подвал. Я даже и не пытался скрыть следы своих преступлений. А, зачем? Мой подвал мне нравится и таким. Может быть, я его и очищу, но только после того, как я смогу вновь обнять свою Лиз.
***
Кап, кап, кап. Кровь медленно стекает с моего ножа. Я помню, как мы познакомились с Лиззи. Она стояла на улице и дышала на замёрзшие руки. Быть может, она ещё тогда начала... 'замерзать'?
Почему я подошёл к ней? Почему предложил жить вместе? Да, это было глупо, но я просто хотел, чтобы она была рядом. Хотел видеть её лицо по утрам, говорить о пустяках, молчать, смеяться... Но вместе с ней. Это был первый и последний раз в моей жизни, когда я полюбил.
***
Я долго не мог найти последнюю жертву. Мне нужны были идеальные стопы. Кисти и уши я уже нашёл благодаря четвертой жертве. Остались стопы и нос, стопы и... Как же я устал.
Кульминация наших отношений с Лиз пришлась на февраль. Это и понятно: первый месяц, как она заболела. А я вёл себя, как последний придурок: расстраивался из-за неудач на работе, смерти популярного певца, указов нового президента... А прямо у меня под носом...на моих глазах умирала Лиз. Наверное, я себе этого никогда не прощу. Я слышал, что после воскрешения люди могут есть, пить, спать...делать ещё какие-то несложные вещи... Но я знаю, что Лиз никогда уже не будет прежней.
***
На Рождество она подарила мне галстук. Нет, я, конечно, был рад, но... галстук? Их же дарят, только когда совсем не знают, что подарить. Или...если тебе абсолютно безразличен этот человек... Но Лиз не могла меня не любить. Мы были одним целым. Мы любили друг друга. Мы просто...
Я взял в руки перочинный ножик. Это всё, что мне осталось на память о Лиз. Галстук я выкинул, как только она умерла.
***
Я устало тру глаза и откидываю кусок мела подальше. Ну, вот и всё, я наконец-то дорисовал эту дурацкую пентаграмму. Как ни странно, но она не особо изменила интерьер моего подвала. Последние минуты до воскрешения моей Лиззи. Что я чувствую? И кто мне поверит, если я скажу 'ничего'?
Дальше по списку идёт жертвоприношение. Это же ничего, что жертва уже два часа как мертва?
Я смотрю на свою дорогую Лиз. Представляешь, Лиззи, мы уже совсем скоро будем снова вместе. И я надеюсь, что на этот раз уже навсегда. Знаешь, тебе так идёт это подвенечное платье. В нём моя мать выходила замуж. Этот мир так жесток, Лиз. Все женщины, которых я любил, бросили меня. И я остался один. Но я не могу так жить. Милая, ты же понимаешь, я не смогу без тебя. Ты должна жить, должна. Ты ведь любила жизнь, разве нет? Мы сможем. Вдвоём мы справимся, вернём тебя. Я знаю, ты хочешь того же...
Грохот. Шум.
- Полиция! На пол! Руки за голову! Немедленно! Ты меня слышишь?
Лиззи, кажется, у нас гости.
- Парень, повторяю в последний раз. Подними свои чёртовы руки! и положи их за голову!
Я смеюсь. Глупцы. Неужели они думают, что я так легко сдамся и остановлюсь в шаге от своей цели? Никогда. Я не могу оставить Лиз там. Я должен её вернуть. Я не успокоюсь, пока не сделаю это!
- Куалис. Анибус куалис мантис. Сарамин мантис. Сакрумфасио салио мантис. Куалис... Чёрт, тебя побери. Куалис. Анибус куалис мантис...
- Эй, Брэд, кажется он не в себе, - произнёс один из полицейских.
Я резко замолчал и зло посмотрел в его сторону. Ну вот, я сбился. Придётся повторять сначала. Вот только интересно, почему заклинание не сработало в первый раз? Я же читал... Они обещали, что оно поможет... Я был уверен! Я верил, чёрт побери!..
- Нет!!!- в отчаянии закричал я. - Нет.
Вспомнились давно слышанные где-то слова. Тогда это казалось чепухой, но почему бы хотя бы не попробовать?
- 'Прах к праху, пепел к пеплу -
Я Дьявола взываю.
Во имя жизни милой
Я кровь тут проливаю...'
Лиззи, мы всё равно будем вместе.
- Брэд, я говорю тебя: он спятил!
- Ну, конечно, Дэн.
Я лениво поворачиваю голову. Дэн... Его зовут так же, как и меня. Дэн. Это же моё имя? Дэн, Дэн, Дэн...Это...я?
- Тут труп. Э...Брэд, мне кажется, тут не один труп.
- Чёрт, похоже, ты прав. А это что, свадебное...платье? - его голос сорвался. - Знаешь, я, пожалуй, всё-таки с тобой соглашусь. Он чокнутый!
Чокнутый? Нет, Лиззи, ты это слышала? Неужели, они действительно думают, что я спятил? Нет. Знаешь, я, кажется, понял, почему ничего не сработало. Лиззи, это сон. Точно, я сплю. Вот, сейчас я проснусь, спущусь в подвал и, наконец, оживлю тебя. Но сначала я должен проснуться, иначе, Лиз, у меня ничего не получиться. Я всего лишь должен прекратить спать. Надо проснуться, проснуться... Я хватаю нож. Удар в сердце - и...
- Стой!
Говорят, перед смертью у человека перед глазами проносится вся его жизнь. Это правда. Я лежу на полу, вокруг меня бегают эти придурки-полицейские...и смотрю на тебя, Лиз, на то, как ты сидишь в этом своём подвенечном платье. Ты представляешь, это всё же был не сон. Во сне не бывает так больно. Я не могу дышать, и, кажется, у меня уже не бьётся сердце... Лиз, я люблю тебя. И я бы так хотел ещё хоть раз увидеть тебя настоящую, а не этот дурацкий гниющий труп в подвенечном платье.
(30/08/09 - 14/03/10)
Я тебя не люблю
читать дальше
Темнеет. Я стою у окна и смотрю, как солнце медленно и неторопливо опускается за горизонт. На часах 9:40. Ну, где же ты? Каждый день одно и то же. И тут я замечаю знакомый силуэт. Кто бы мог подумать? У тебя новый ухажёр. Он обнимает тебя за плечи. Вам весело. Вы смеётесь. Ты смеёшься.
Я практически отшатываюсь от окна и иду на кухню заварить чай. У меня ещё есть как минимум десять минут до того, как ты позвонишь в дверь.
Так уж вышло, что, в очередной раз поругавшись со своими родителями, ты решила на время поселиться у своей лучшей подруги. Я не была против. Поначалу, всё шло прекрасно. По вечерам мы сидела у телевизора и болтали, в выходные - гуляли в парке. Это было очень хорошее время. А потом всё резко изменилось. Хотя это было предсказуемо. Просто она очень красивая... Парни. Постоянные ухажёры, поздние возвращения... На меня у Эшли просто не хватало времени.
Я сижу за столом. Передо мной стоит остывшая чашка чая. А её всё нет. Порой это так раздражает.
Звонок. Я не спеша поднимаюсь и иду к двери. Открываю.
- Я вернулась.
Я киваю и пропускаю её внутрь. Постоянно приходит, виновато улыбаясь... А я прощаю! Я всегда прощаю.
- Ты задержалась.
Она смущается и отворачивает голову:
- Встретила старого знакомого.
Врёт и не краснеет. Старого знакомого... Как же. У тебя просто было свидание.
- Ты знаешь, - продолжает Эшли. - Джим, он такой добрый. Он очень хороший друг.
Она говорит это так ласково и нежно, что мне начинает щемить сердце. Вот только не от радости за мою подругу. А от боли. Если бы я значила для тебя столько же, сколько этот Джим... Но в последнее время ты перестала говорить, что я тебе вообще нужна.
- Я пойду спать, - хмуро говорю я и иду в гостиную. - Что-то я устала.
Я всегда спала в гостиной на диване. Ещё до того как Эшли переехала ко мне. Просто я ненавижу спальню. Моих родителей. Бывших родителей.
Я лежу в темноте и разглядываю трещины на потолке. Надо будет как-нибудь их замазать. Лежу и считаю трещинки. А в соседней комнате Эшли слушает плеер и думает о своём Джиме. Обидно. И немного грустно. Примерная девочка, гордость родителей... И как я до этого докатилась? Но я уверена, когда-нибудь, всё изменится. Всё будет по-другому.
***
Я убила человека. И как ни странно, не Эшли. Джима. Как мало нужно человеку, чтобы решиться на убийство... Просто в один из вечеров Эшли пришла вся в слезах, обвиняя этого подонка во всех мыслимых и немыслимых грехах. Я обняла её и пообещала, что всё будет хорошо. И она поверила, положила голову мне на плечо и пообещала больше никогда не влюбляться 'в этих парней'. Я улыбнулась и просто наслаждалась настоящим. Джим... из сбивчивых обвинений моей подруги я поняла, что он врал ей и изменял с другой. Повод для убийства? Конечно же, нет. Но я обещала. Без него всё действительно стало спокойнее. К тому же я его никогда не прощу за то, что он причинил Эшли боль.
Как я его убила? Подцепила на улице. Сказала, что влюбилась, и предложила пойти ко мне. Он что дурак? Конечно, я не модель, но... Я отвела его к заброшенной речке в лесу. Как ни странно. Но он действительно поверил, что живу 'вот тут вот, прямо за этим лесом'. И как Эшли могла влюбиться в такого идиота? Я ударила его по голове камнем. От этого он, конечно же, не умер. Но это дало мне время. Пока Джим был без сознания, я перерезала ему горло. Затем, привязав к телу верёвкой тяжеленный булыжник, скинула тело в реку. (Вместе с булыжником, разумеется). Естественно, всё это я делала в перчатках. Не хватало ещё попасться на такой ерунде.
Возвращалась домой я после наступления темноты и другим путём. Так, на всякий случай.
Первые пару дней я нервничала, боялась. Но прошла неделя, вторая... а о нашем утопленнике ничего не было слышно.
Эшли вскоре совсем забыла о своём 'добром, хорошем Джиме'. Мне это было только на руку. Вернулись наши вечерние разговоры, прогулки на свежем воздухе, понимание... Вернулись наши 'отношения'. И всё было замечательно, пока в нашей жизни не появился Кевин.
Он ворвался в нашу жизнь также внезапно, как и Джим. У Кевина были длинные чёрные волосы и смешной акцент. Эшли встретила его в магазине. Она даже пару раз приводила его домой. Нет, не так. Я даже пару раз видела его, когда, вернувшись после полуночи, он передавал мне Эшли, так сказать, 'из рук в руки'. Казалось, у них всё было серьёзно. И я почти поверила, что это конец. Но этот 'принц' оказался не таким уж и безгрешным. У него была жена и ребёнок. Об этом я узнала так же, как и в прошлый раз. От заплаканной Эшли.
Объятия, улыбки и очередные обещания. Убить Кевина было делом чести. Найти его телефон было несложно. В мобильнике Эшли были СМС-ки только от одного абонента. Кевина. Позвонить. Сказать, что это срочно, что это связано с Эшли. И он как порядочный человек тут же согласился на встречу. Аж, тошно.
Мы пошли на заброшенную стройку. В этом городе много заброшенных, никому не нужных мест.
- Что мы тут делаем? - удивился он.
- Нам наверх.
И он пошёл! Похоже, Эшли просто везёт на 'умных' парней. Мы поднялись на восьмой этаж. По лестнице. Та ещё тренировочка. Затем я дала ему лист бумаги и ручку. Сегодня я снова была в перчатках. Благо на улице было не так жарко и это не выглядело слишком уж подозрительно. К тому же они сочетались с моей остальной одеждой. Такой уж у меня стиль.
- Пиши: 'Я не мог...
Он послушно стал писать на листочке. Кретин.
- '...по-другому.'
- А что дальше?
Я уже говорила, что он был идиотом?
- А теперь ты умрёшь.
Мы стояли почти у самого края. Хватило одного малюсенького толчка - и он полетел вниз.
Спускалась я уже ночью. На земле распростёрся Кевин. В руках он сжимал записку.
-Ты сегодня поздно, - заметила Эшли, как только я вошла в квартиру.
Я лишь пожала плечами и грустно заметила:
- Может же и у меня быть личная жизнь?
Эшли кивнула и молча пошла к себе. В её глазах была горечь. Она всё ещё переживала из-за их разрыва с Кевином.
Спустя пару дней, в новостях сообщили о парне-самоубийце, который сбросился с восьмого этажа заброшенного здания, оставив на произвол судьбы жену с ребёнком. В своей предсмертной записке самоубийца написал: 'Я не мог по-другому'. Кто бы мог подумать? Эшли переживала. Но любое горе со временем проходит. Эшли хватило трёх недель.
***
- Как ты? - я улыбаюсь. Искренне. Впервые за долгое время.
- Нормально, - улыбается мне Эшли в ответ. - Знаешь, я сегодня попыталась приготовить печенье.
- И как успехи?
- Ну... - тянет она и отводит взгляд.
- Ясно. Значит, сегодня снова будут макароны. Или разнообразим нашу жизнь и поужинаем бутербродами?
Эшли смеется, и я смеюсь вместе с ней.
***
'Ничего не бояться, верить, что всё будет хорошо... Вот как надо жить,' - говорят умные люди. И я верю, закапывая очередную 'вечную любовь' Эшли.
'Он оскорбил меня, назвал 'шлюхой', этот придурок, Гарри,' - жаловалась мне ты.
Знаешь, иногда, Эшли, я думаю о тебе точно также.
***
-Ну что, уже нашла себе нового парня?
Эшли улыбается и отводит глаза:
- Кажется, да.
Я киваю и отворачиваюсь. Мне не больно. Мне совсем не больно!
- Удачно погулять.
Ты молча выходишь из квартиры.
Как только за Эшли захлопывается дверь, я подхожу к окну и смотрю. И продолжаю смотреть, даже когда её фигура скрывается за домами.
Когда-нибудь Эшли поймёт, я уверена. Настанет такой день - и она найдёт себе нормального, стоящего парня. И они будут жить счастливо. Без меня... Но, счастливо!..
***
- Что у тебя с лицом? - взволнованно спрашиваю я, разглядывая синяк на лице вошедшей Эшли.
- Ты понимаешь, - начинает она и тут же замолкает.
- Он ударил тебя, - это понятно и без слов.
Глаза, полные слёз.
Я зло сжимаю и разжимаю кулаки.
- За что? - мне нужно это знать.
Ты мотаешь головой. Глаза закрыты. На щеках слёзы...
Больно. А ему будет ещё больнее!
***
Я сижу и рассматриваю погрызенное собаками тело. Кажется, я становлюсь зависимой от всего этого. От этой 'защиты', от этих 'возмездий'. Наверное, у всех этих парней были веские причины. И Пит тоже ударил Эшли не просто так... Но портить такую красоту... это просто непростительно. Бесчеловечно. Хех, когда такие как я рассуждают о человечности, это просто нелепо.
***
Я подхожу и осторожно касаюсь щеки Эшли:
- Всё ещё болит?
Она отворачивает голову и смотрит в пол:
- Нет.
Я разворачиваюсь и спешу покинуть комнату. Ничего, она просто расстроена. Не страшно. Но обидно, что именно мои прикосновения вызывают у неё неприязнь.
***
Оскар. Новый ухажёр Эшли. Он милый, добрый, умный, весёлый... Очередное 'совершенство'. И Эшли, похоже, была счастлива. Что до меня, то мне как всегда было больно, а ещё немного грустно. Ведь если у них всё сложится, то подруга ей будет больше не нужна. Хотя, наверное, мы никогда и не были настоящими подругами. Просто знакомыми. Одна из которых любит, а вторая пользуется этим.
***
У них всё было просто замечательно: романтика, свечи, закаты... Я чувствовала себя последней сволочью, но я хотела, просто мечтала, чтобы у них хоть что-то пошло не так. Самую малость, самую капельку... Мне просто надоело уже видеть её счастливое лицо и знать, что с ним она счастлива, что без меня ей лучше.
***
Дни летят, а у Эшли всё не кончается этот роман с её ненаглядным Оскаром. Я бы убила его. Просто так. Но любовь к нему делает Эшли счастливой.
***
Это было предрешено судьбой, финал их истории. В один день мне просто надоело слушать, какой он 'великолепный' и 'расчудесный'. И я убила его. Вскрыла ему вены и замаскировала под суицид. У него как раз были какие-то проблемы на работе. Он умер в своей же квартире. Ключ было достать несложно. Их отношения как раз вышли на 'новый уровень'.
***
Наверное, я сделала что-то не так, как-то раскрыла свои планы...
Когда я вошла в квартиру, Эшли была уже мертва. Её смерть была предсказуема, но всё равно застала меня врасплох. Она лежала в ванне с вскрытыми венами, в луже собственной крови... Чем-то она напоминала мне ангела. Возможно, это прозвучит странно и неправильно, но кровь была её даже к лицу. На полу лежала записка: 'Я всё знаю, но пойми, я тебя не люблю'.
Любовь... Кто знает, что это такое? Слюнявые признания в любви и поцелуи украдкой? Мне это никогда не было нужно. Я просто хотела быть рядом.
***
А затем суета, полиция, её родственники, попытки выяснить причины самоубийства. Я лишь раз за разом качала головой и пожимала плечами, повторяя хорошо заученные фразы: 'Это такая трагедия', 'Так неожиданно', 'Так рано'.
Мы все в этой жизни лицемеры. И, стоя у твоей могилы после похорон, я так и не придумала, что тебе сказать. В последний раз. Я знала, что уже никогда сюда не приду. Потому что больно, потому что мало.
Я знаю, пройдут годы и, возможно, любовь растает. Но я точно знаю одно: я никогда не смогу её забыть.
(19/12/09 - 29/12/09)
Я бы и не посмел мечтать читать дальше
- Парень, сколько?
Я отталкиваюсь от стенки и потягиваюсь:
- А сколько дашь?
- Полтинник?
- Семьдесят пять, плюс расходы за мотель. Поверь, ты не пожалеешь.
- Идёт.
Я ухмыляюсь и протягиваю ему руку:
- Как раз знаю тут один милый мотельчик неподалёку. И берут недорого.
В глазах стоящего напротив мужчины похоть. Спорим, он уже прокручивает в своём мозгу всё, что сможет со мной сделать этой ночью? Ненавижу.
***
Своей матери я не помню. Отец говорил, что она умерла, когда мне было два года, но, честно говоря, он мне врал. Я узнал обо всём случайно, как это обычно и происходит. Услышал его разговор с каким-то мудаком (не то другом, не то просто знакомым с работы) и узнал о том, что моя мать не умерла, она ушла, ссылаясь на то, что мой отец бесчувственный чурбан, с которым просто невозможно жить вместе. Но на самом деле причина была проста: я. Всё как всегда: залетела по глупости, оставила по дурости... За это я и ненавижу женщин. Они все такие, лживые предательницы.
Вдвоём с отцом мы прожили около семи лет. И, хоть он никогда не говорил мне этого, я думаю, он всё же любил меня. По-своему, но любил. Детство, проведённое в одиночестве с парой-тройкой игрушек вместо полноценной семьи, которая всегда рядом, всегда поддержит. Нет, Дэйв был не плохим человеком. Он просто не умел быть отцом. Двадцатичетырёхлетний отец-одиночка с девятилетним сыном. Но я всё равно его любил. Просто так. Любил и всё тут. Дэйв кормил, одевал меня, да и просто не выгонял. Пожалуй, это был лучший период моей жизни.
А потом всё полетело под откос. Он умер. Знаете, так бывает. Это обязательно должен быть солнечный погожий денёк, у тебя должно быть хорошее настроение. А как же иначе? Ты ведь сегодня получил высший балл за тест по математике. А потом во время обеденного перерыва к тебе подходит какая-то миловидная дамочка, представляется долбанным школьным психологом и говорит, что 'так-то и так-то, солнышко, но твой папа больше не вернётся домой, солнышко, потому что долбаная авария, солнышко, так что подожди меня после окончания занятий около моего кабинета, солнышко, и мы придумаем, что дальше делать'. А на улице всё то же солнышко! Чёрт, а ведь она действительно повторила это слово раз десять. Такая смешная... Но в то время, понятное дело, мне было не до смеха. Я жутко испугался. Но в глубине души надеялся, что это всего лишь шутка. Совсем невесёлая, даже жестокая, но шутка. Пф...все дети такие наивные, честное слово...
Я не стал терпеливо дожидаться своей участи. Я понимал, что ничего хорошего после этого 'придумаем' я не получу. Я смутно знал о том, что со мной будет дальше. Счастливые семейные мальчики не задумываются о таких вещах. Зачем? Ты веришь, что всю жизнь проживёшь со своим отцом, что он всегда будет рядом и никогда ни за что тебя не оставит.
В тот день я сбежал с уроков. Быстро забежал домой, взял только самое необходимое (ну, в то время для меня это были парочка любимых игрушек, совместная фотография с отцом и ещё несколько пачек печенья и конфет) и как можно скорее покинул его. Ведь именно отсюда б меня и стали искать.
А затем я сделал ошибку. Я решил уехать подальше. И для этого мне, естественно, надо было поймать попутную машину. В тот день мне так повезло... Я встретил своего первого педофила. Когда тебя пугают 'не говори с незнакомыми дядями' это не особо страшно, а вот когда эти самые 'дяди' начинают распускать руки...ну...для некоторых детей это может быть шоком.
Я простоял на обочине около получаса и порядком устал. И когда рядом со мной остановилась машина, я был так счастлив, что с радостью сел на переднее сиденье, рядом с каким-то мужиком. Он был добрым, спрашивал меня о любимых предметах в школе, мечтах, любимых сказках, играх... Хотя теперь я уже по своему опыту знаю, что большинство из них именно такие вот, 'добрые'.
А потом он стал делать что-то странное, пугающее. Пф...говорю, как какой-нибудь трехлетний пацан. Короче, он начал приставать. И я совершил вторую свою ошибку: я испугался. Всё вышло случайно. Мой взгляд ненароком наткнулся на пистолет в бардачке. Я думал он игрушечный. Блин, ну, мало ли. Я хотел только припугнуть этого горе-соблазнителя, заставить остановить машину и сбежать. Случайно, из-за нервов, нажал на курок - а пистолет взял и выстрелил. В голову. Машину занесло, мы в кого-то врезались. А мне было всё равно. Я смотрел на струйку крови, которая текла из раны на голове этого педофила. Как же его звали? Сид? А, может, Стэн? Что-то в этом духе. К нашей машине вскоре подъехали полицейские, а может, и через несколько часов. В тот момент время для меня словно застыло. Был только я, умирающий Стив (точно, Стив!) и этот злосчастный пистолет в моих руках. Потом я долго заливал своими соплями одежду полицейских. Мне поверили, что я выстрелил случайно. Но не поверили причине, по которой я стрелял (с этим я буду сталкиваться, впрочем, ещё не раз в своей жизни), ведь для них педофилы это чуть ли не монстроподобные существа. К тому же офицер полиции не может быть педофилом. И кто из нас был более наивен?
А потом начался ад. Из-за этого 'инцидента' меня нашли те, от кого я так отчаянно пытался сбежать. Вот так, по собственной глупости, я и попал в приют. Там я быстро расстался со своей наивностью. А ещё с радостью и смехом. Приют - это как фабрика по выпуску озлобленных ненавидящих всех и вся выродком. Почему выродков? А кто мы ещё, если нас постоянно все бросают? Если мы совсем никому не нужны.
Первый раз я сбежал из приюта спустя год. Но меня быстро нашли. Во всё была виновата очередная автокатастрофа. Мне нужны были деньги. Я решил, что проституция будет всё же лучшим вариантом, чем попытка кого-то обворовать. Но я такой везучий по жизни. Мне, конечно же, не мог попасться обычный среднестатистический педофил. Нет, мне обязательно должно было повезти наткнуться на мужичка со 'странностями', который совсем 'чуть-чуть' думал, что он вампир. Притом весьма неординарный вампир, который... В общем, когда съехав на обочину, остановил машину, достал нож и сказал, что хочет попробовать моей крови, я, недолго думая, выхватил этот нож и сам с ним...кхм...поиграл (просто один раз удачно полоснул его по горлу). Когда я выходил из машины, мне снова так повезло. Как раз напротив, на обочине, стояли полицейские и, вроде, отчитывали кого-то за превышение скорости, но, увидев меня, всего в крови, они тут же забыли о нарушителе правил и направились в мою сторону.
И мне снова не поверили. Конечно, я выбрал более 'мягкую' версию. Сказал, что Питер (так, как я потом от полицейских узнал, звали этого мужичка-вампира) вёз меня к себе домой, чтобы поиграть во что-то 'интересное', но тут стал вести себя странно и грозить мне ножом. 'Это вышло случайно,' - впоследствии это стало моей коронной фразой. Я решил косить под наивного напуганного мальчика. Ну, и в правду, не рассказывать же им, что я сам поехал, осознанно, но, нарвавшись на странности моего кхм...покупателя, струсил? Ещё решат, что я во всём виноват. Хотя, кто ж ещё?
Но даже моей версии 'лайт' полицейские не поверили. Ведь не может же успешный бизнесмен заниматься такими вещами. Но, как позже оказалось, у этого самого бизнесмена 'не может' так же быть и багажника, забитого под завязку наркотой.
И снова приют. И снова побег. И снова год спустя.
Одиннадцать лет - замечательный возраст, чтобы лишиться девственности в каком-то дешёвом 'лав отеле', еле дотягивающем до одной звезды, но имеющем при этом целых три. Как обычно пишется в романах, которые так любят читать эти женщины? 'Их тела сливались в сладостном танце любви'? Ах...какая мерзость. На самом деле это было что-то в стиле 'и стокилограммовая тушка Бена отчаянно пыталась раздавить в несколько раз меньшую тушку Сэма'. Какая романтика! Зато мне было за что попытаться снять себе номер, на чём меня и поймали. Решили, что я сбежал из дома, что за меня волнуются, ищут, позвонили в полицию за моей спиной. Какая забота, честное слово. Аж, тошно. И все так оперативненько сработали. И снова засадили меня в добрый славный приютик, откуда я выбрался, только когда мне исполнилось тринадцать. На этот раз неожиданным для меня способом. Меня усыновили.
Нейтон был обычным служащим, работающим в сфере торговли. До сих пор не могу понять, зачем ему понадобилось усыновлять ребёнка. Чтобы покрасоваться перед начальством? Девушкой? Взрослые порой бывают такими...странными. Вообще-то, мне было плевать на загадочные причины этого парня. У меня была крыша над головой, еда и собственная комната. По сравнению с приютом, жизнь с Нейтоном казалась мне просто сказкой. И я не хотел, но всё же ждал, когда же моё дикое 'везение' проявит себя. Проявило. Спустя два месяца. У Нейтона начались какие-то проблемы на работе. Он стал пить. Ради собственного же блага, я старался не попадаться своему 'отцу' во время особо сильных попоек. И так месяц за месяцем. Не знаю, куда смотрели эти вездесущие социальные работники, но проходили недели, месяцы... На шестой месяц соей совместной жизни с 'папочкой' мы переехали в новую квартиру. Трущоба трущобой, зато мы могли позволить себе её оплачивать. В школу на новом месте я так и не устроился. Нейтон не стал меня туда водить, чтобы зачислить. И я сутки напролёт сидел дома. Через пару недель Нейтона уволили с работы. Он сидел и напивался у себя в комнате с утра до вечера. Избегать его стало практически невозможно.
Переломный момент наших отношений произошёл, когда Нейтон в полувменяемом состоянии стал приставать ко мне, говорил, что я так похож на его дочь. Брр... даже сейчас не хочу задумываться на тему: 'Инцестные отношения или весёлая биография семьи Нейтона'.
В тот вечер я вырвался и сбежал к себе в комнату. Благо двери закрывались изнутри на защёлку. А на следующий день, когда Нейтон всё в том же невменяемом состоянии шлялся по квартире, я зашёл со спины и ударил ему ножом в область сердца. Вообще, я хотел бы просто спустить его с лестницы, но откуда в нашей, слава Богу, не клопастой, но, кажется, находящейся близко к этому, квартире ей взяться?
И вот, я уже третий месяц живу один, но никто об этом не знает. Друзей у моего отца не было, он не работал...Так что никто и не хватился.
Поначалу он лежал в чулане, но потом от него пошёл такой запах...В общем, я решил его закопать где-нибудь подальше, в лесу. Но одному мне такой вес было не поднять. Да и ещё не хотелось, чтобы меня заподозрили соседи. Поэтому я закапывал Нейтона по кусочкам. За две недели справился (Всё-таки, я оказался тем ещё перестраховщиком).
Квартплату я вносил вовремя. И если моего квартиросдателя поначалу что-то смущало, я говорил, что отец вышел (уехал), просил передать... Но в последнее время этого самого 'сдателя' уже абсолютно всё устраивает. Ещё бы. Нейтон в последние дни своей жизни вообще с финансами не дружил. Всё сразу пропивал.
Кроме квартплаты ещё надо было и питаться на что-то. Так что, неудивительно, что сразу после смерти Нейтона я стал мальчиком, который стоит около остановок и ждёт других 'мальчиков'. Вскоре я узнал о паре наиболее активных точек. Вот так всё и начилось. Вот так мальчик Сэмми продал душу своей работе, под названием 'проституция'. Конец. Зрители дружно взяли платочки и промокнули глаза.
- Эй, ты разве не знаешь, что мальчикам твоего возраста опасно находится в таких местах по ночам?
Я с удивлением смотрю на стоящего напротив меня парня. Он выше меня на полторы головы и старше лет на пять. Тёмные волосы, то ли серые, то ли голубые глаза, стройное телосложение... Очередной приверженец морали? Да уж, были такие люди, которые пытались наставить меня на 'путь истинный'. Нет, спасибо, я как-то не горю желанием загнуться от голода.
- Не видишь, загораю, - бурчу я. - Свет фонарей придаёт моей коже неповторимый оттенок.
Он усмехается и протягивает мне руку. Я осторожно пожимаю её, но смотрю с тем же недоверием.
- Я Джош, - радостно сообщает он.
- Сэм, - пожимаю плечами я. Ну и к чему весь этот спектакль?
- Сбежал из дома, да?
Я удивлённо смотрю на него.
- Я тоже в своё время убегал, - смеясь, говорит Джош. - Мне родители потом такой 'разбор полётов' устроили...Аж, вспоминать...больно. Хм...а знаешь, что? Может, ты поживёшь какое-то время у меня?
Сказать. Что я был в шоке от его слов - не сказать ничего. Для меня, человека, который уже давно твёрдо для себя решил, что хороших, добрых, бескорыстных людей не бывает, это звучало дико и так...неправильно.
- И чем я буду тебе за это платить? - ради интереса и подтверждения своих 'правил жизни', спросил я.
- Мм... а ты готовить умеешь? А то я уже вторую неделю на сухом пайке и вермишели быстрого приготовления.
- Немного.
- Круто. Я и мой желудок уже тебя любим. А если твоё 'немного' не ограничивается бутербродами, то будем любить очень-очень сильно.
Я аж поперхнулся от этих слов, но умело замаскировал всё под кашель.
- Тогда пошли, - Джош протянул мне руку - и я ухватился за неё в ответ.
***
Я не знаю, было ли это моей ошибкой или спасением, но с Джошем мы прожили вместе пару недель. Счастливых недель. Особенно для меня. Крыша над головой, еда, которую дают просто так, никакой работы (готовка и уборка не в счёт: надо же мне было ему хоть чем-то отплатить). Если бы так было всегда, я был бы просто счастлив, я бы больше никогда ни о чём и не посмел мечтать.
Я сижу, положив голову Джошу на плечо, и смотрю на экран телевизора. Меня не очень интересует этот фильм. Я просто люблю сидеть рядом с Джошем. Мне так спокойнее.
- Сэм, ты уже спишь? - тихо шепчет он.
Я тут же закрываю глаза и притворяюсь спящим. Это уже традиция. Джош аккуратно поднимается, выключает телевизор... Затем он подходит ко мне, поднимает на руки и несёт в спальню. Джош сам настоял на том, чтобы я спал на кровати. Его яко бы устраивал и диван. Я не возражал.
В каждом жесте Джоша - забота, в каждом взгляде - нежность. А ещё это тепло, которое волнами исходит от него... За что мне это? Мне не должно быть так хорошо.
- Притворщик, - с улыбкой говорит Джош, укладывая меня в кровать и укрывая одеялом.
Я удивлённо распахиваю глаза:
- Как ты узнал?
- У тебя ресницы дрожали.
Я опускаю взгляд. Странно, я думал, что уже не могу испытывать смущение.
- Прости, что заставил носить меня. Тебе, наверное, было тяжело.
- Нет, - отмахнулся Джош. - Ты лёгкий. Плохо питаешься?
Он усмехается. Да, это должна была быть шутка, но...не вышло. Таких горьких шуток не бывает. Такой бывает лишь жизнь.
- Знаешь, это неправильно, - начинаю я.
- Что именно? - хмуриться Джош.
- То, что я сплю здесь, занимаю твою комнату. Мне как-то неловко. Это...
- Ничего, - успокаивает меня он.
- Но...она достаточно большая и для двоих.
Джош молчит. Даже тогда, когда я суть ли не силой затаскиваю его на кровать. Ему словно всё равно. Я пытаюсь найти причину такого его поведения. Но Джош молчит. Его глаза закрыты. Он отвернул голову в сторону и сжал кулаки. Я вздыхаю. Обхватываю его поперёк туловища и, удобно устроив голову на животе Джоша, засыпаю.
***
- Тебе надо вернуться, - это первое, что я слышу от него на следующее утро.
Джош стоит ко мне спиной и делает вид, что полностью поглощён приготовлением завтрака.
- Ты ведь ночью снова спал на диване? - зачем-то спрашиваю я. - Почему? Тебе что, противно, да?
- Тебе стоит вернуться к своим родителям. Они, наверняка, волнуются.
Он делает вид, что не слышит меня. Просто замечательно.
'...Джош отламывает мне кусок от своего бутерброда:
- Прости, я обязательно завтра что-нибудь куплю из продуктов. Держи.
- Я могу и сам себе сделать, - бормочу я.
- Да, ладно тебе. Сегодня твой первый день пребывания в этой квартире. Позволь мне побыть гостеприимным хозяином. Такое нечасто увидишь, так что пользуйся.
Я улыбаюсь и...'
- Мне не к кому возвращаться! - кричу я, заранее зная, что всё уже давно решено.
- Мне жаль.
- Почему именно сейчас?
Он трясёт опущенной головой. А ещё он так и не повернулся ко мне лицом! Мне уже осточертело говорить с его спиной!
- Признайся, - срывающимся голосом, говорю я. - Ты же всегда знал, чем я занимаюсь? Но, почему ты..? Почему ты молчал?
И тут Джош оборачивается. По его щекам катятся слёзы. И я абсолютно не понимаю, почему он улыбается. Он подходит ко мне и стирает с моих щёк слёзы. Стирает мне, а сам...
- Ты красивый. Такой...чистый.
Я смеюсь и при этом чувствую такую боль:
- Чистый? Джош, я продаю своё тело.
Он лишь улыбается и начинает расстёгивать свою рубашку. Когда она падает на пол, Джош снова поворачивается ко мне спиной. И на этот раз я не раздражён этим. Мне просто больно. На его спине отчётливо виднеются следы от ногтей, а ещё синяки и укусы...
- Если ты не чистый, тогда кто же я? - он подымает с пола рубашку. - Сэм, я не сплю по ночам на диване. Я вообще не ночую дома!
- Тогда почему ты меня прогоняешь?
- Неужели, это то, чего ты хочешь? - резко спрашивает Джош и взмахивает рукой. - Вот этого? Жить со мной? Да уж, замечательная у нас будет жизнь: занюханная квартирка, поочерёдная торговля собой? Да, что может быть хуже? Или тебе это нравится, постоянно быть чьей-то шлюхой? Раздвигать ноги...
- Да, пошёл ты! - кричу я и выбегаю из квартиры. - Чтоб ты умер!
***
Через пару часов, когда я вновь пришёл к его квартире, Джоша уже там не было. Я звонил, ждал, но... Спустя несколько часов меня забрал соцработник. Он сдал меня. Этот придурок предал меня!
- Сэм? - я поднимаю голову со стола.
- Ну?
- Это насчёт того парня, с которым ты...
- И что с ним? - резко перебиваю я свою училку.
- Сэм, мы не знали, как тебе сообщить...Он умер, Сэм.
Мой мир рухнул, а она всё продолжала говорить:
- ...У него был рак. И нужна была операция. И, вроде как, он их даже собрал, а тут вот... Врачи сказали какое-то внезапное осложнение...
Я сижу и плачу, плачу и смеюсь. И думаю лишь об одном: почему он не умер раньше? Например, в нашу последнюю ночь? Когда всё было почти хорошо? Если бы только он умер до того, как я сказал ему те жестокие слова.
'- Угадай, какой сегодня день? - радостно спрашивает Джош.
- Мм... суббота?
- Нет. Сегодня день, когда мы будем сидеть на диване, лопать чипсы и смотреть по телику марафон фильмов ужасов.
- Неужели, ты любишь всех этих призраков, монстров и вампиров?
Он улыбается:
- Нет, я просто хочу провести целый день с тобой.'
(29/12/09 - 16/03/10)
в комментриях "Джош", Эпилог + пара слов от автора=)
Джош/Сэм
-
-
07.03.2011 в 15:47Карамелька пишет: встретимся?
Ландыш пишет: хорошо. Где?
Карамелька пишет: знаешь парк напротив супермаркета?
Ландыш пишет: конечно.
Карамелька пишет: в шесть. Третья скамейка справа. Рядом с ней ещё памятник стоит.
Ландыш пишет: буду ждать :-)
***
- Так значит ты работаешь...
- Патологоанатомом. Круто, правда? - весело спрашивает у меня Кэссиди.
Я же молча сижу и просто офигеваю:
- Да уж. Но... я думал, что ты ещё слишком...
- Молода? - предугадывает она мой вопрос и улыбается. - Я на последнем курсе.
- И тебе...двадцать? - недоверчиво переспрашиваю её я.
- Угу, - беззаботно отзывается девушка. - Я была в детстве очень одарённым ребёнком. К тому же гены врача у меня в крови. Мой отец был хирургом. Правда, он в отличие от меня работал в основном с живыми людьми. А мне нравятся мёртвые. Такие душки. Только вот молчаливые...
Я улыбаюсь и киваю. Жуть какая. И знакомься после этого в интернете.
- А ты чем занимаешься? - интересуется у меня Кэсси.
- Учусь. Заканчиваю колледж.
- И кем планируешь стать?
Я задумываюсь:
- Не знаю.
- У тебя есть братья, сёстры?
- Был брат, - с грустной улыбкой произношу я.
Кэсси смотрит на пробегающих мимо нас детей:
- У меня тоже когда-то была сестра.
***
Нас всегда было двое. Мальчики-близнецы, похожие друг на друга, как две капли воды. Мало кто мог различить нас. Сказать, что это раздражало нас с братом? Да. Но я относился к этому намного спокойнее, чем Джош. Его просто бесило, что его воспринимают лишь как приложение к своему брату. Ему всегда хотелось быть уникальным, хотелось, чтобы люди ценили его индивидуальность. Быть может, в этом проблема большинства старших братьев.
Он был старше меня всего на пять минут, но порой казалось, что на целую жизнь. В тринадцать Джош резко изменился. Он стал вечно пропадать на улице, отрастил волосы, поменял гардероб... Джош стал отдаляться от нас. Как его близнецу, мне было больнее всего. Прогулы уроков, наплевательское отношение ко всему...
Отчаявшись, родители просто решили...выбить из него всю дурь. Странно, но почему-то жестокое обращение с Джошем больше действовало не на него, а на меня. Я стал бояться. Всего. Я стал примерным сыном. Это ещё больше отдалило нас с братом. Меня ставили ему в пример. За это он меня просто ненавидел. А я чувствовал себя загнанным, маленьким мальчиком, каким я, в общем-то, и был.
Когда ему было около пятнадцати, он убежал из дома. Спустя пару дней его привели под руки полицейские, сказали, что нашли его на улице. Родители были несказанно 'рады' возвращению своего блудного сына. Синяки на теле Джоша не сходили больше месяца.
Меня всегда удивляло как трепетно мой брат относился к мнению окружающих... Знаю, это кажется невероятным, но каждый раз, когда, стоя с кем-нибудь рядом, он мял рукава, оттягивая их ещё ниже, чтобы закрыть свежие синяки, я чувствовал, что мой брат не такой уж независимый. Хотя, может, он просто стыдился или не хотел, чтобы его забрали вместе со мной в какой-нибудь приют. Даже если он всегда всё себя со мной холодно, я знал, что где-то в глубине души он всё же любит меня. Я не мог в это не верить. Я так хотел в это верить...
После своего возвращения Джош совсем замкнулся в себе. Он почти ни с кем не разговаривал, сидел у себя в комнате в наушниках и слушал музыку. Его оценки улучшились, но не настроение. И так продолжалось вплоть до его семнадцатилетия.
Помню, родители как раз уехали на несколько дней по делам. Я спускался на кухню за стаканом воды, когда услышал из комнаты брата какие-то всхлипы. Я нерешительно приоткрыл дверь.
Он сидел на полу, опираясь спиной на диван, и раскачивался. Его глаза были закрыты, руки комкали подол расстегнутой рубашки.
Я подошёл к Джошу поближе. Он никак не реагировал. Тогда я протянул руку и коснулся его плеча. Джош отдёрнулся и резко открыл глаза.
- Эй, - тихо позвал его я. - Тише. Это всего лишь я.
Джош посмотрел на меня пустым взглядом и снова закрыл глаза. Он судорожно запахнул свою рубашку. Но я всё равно успел заметить несколько свежих синяков на его неестественно бледной коже.
Я осторожно убрал его ладони от рубашки и поднял за подбородок лицо.
- Джош...
Он открыл свои глаза, полные слёз, и уткнулся мне лбом в плечо:
- Джефф, я так устал.
Я неловко погладил брата по спине, но, услышав тихий вскрик, убрал руку.
- Прости.
Джош ничего не сказал, лишь пару раз всхлипнул. Через пару секунд я почувствовал, как промокает под его слезами моя майка.
Я гладил его волосы, пока он не уснул. Затем осторожно перенёс его на кровать и укрыл одеялом.
Когда я проснулся, Джоша не было дома. Он во второй раз попытался сбежать...
На этот раз его вернули спустя месяц. Я пропустил момент 'радостного' восстановления семейства. И когда пришёл домой, пол в гостиной уже был залит кровью.
Меня всегда удивляла эта слепая вера в порядочность некоторых людей. Или это в порядке вещей, когда на скорой из домов забирают детей с сотрясением мозга? Яко бы мальчик просто 'упал с лестницы'. Несчастный случай. И ведь эти придурки поверили! Тогда я впервые задумался, что, возможно, жизнь в приюте не так уж ужасна.
***
Джош провёл в больнице около двух месяцев. И каждый день я был там, вместе с ним. Я почти поселился в больнице. Быть может, я просто боялся возвращаться домой.
Джош молчал. Он почти ничего не говорил, бросал на меня тоскливые взгляды и молчал. И мне столько тогда хотелось ему сказать, но я просто не мог нарушить эту тишину.
А спустя ещё пару месяцев Джошу поставили диагноз: рак мозга. Как только я об этом узнал, помню, я задавал себе лишь один вопрос: 'Был бы он у него, если бы он не был моим братом? Если бы у него было другое детство?'
Родители тогда всполошились не на шутку. Сразу стали уговаривать Джоша на операцию. А он лишь рассмеялся тогда. Сказал, что никогда не возьмёт от них денег. А затем собрал вещи и навсегда покинул отчий дом. И на этот раз родители его уже не искали. А я искал. И нашёл.
Джош снял дешёвую квартирку в относительно благоприятном районе. Он так удивился, когда в один день увидел меня на пороге.
- Как? - только и произнёс он.
Я улыбнулся в ответ:
- Кто ищет, тот всегда найдёт.
***
Мы часто виделись. Как оказалось, мой брат совсем не приспособлен к самостоятельной жизни. В первый же день моего пребывания в его квартире я выкинул все полуфабрикаты и химию 'быстрого приготовления'.
- С сегодняшнего дня я буду приходить к тебе и готовить нормальную еду.
Джош только улыбался, глядя на меня, и кивал:
- Хорошо.
***
Я никогда не спрашивал у брата, на какие деньги он снимал квартиру. Но я знал, что работал Джош только по ночам. Честно? Да, в глубине души я знал, что с этой работой что-то не так. Но что именно было с ней не так, я узнал лишь спустя несколько недель.
В очередной раз поругавшись с родителями, я решил переночевать у брата. Я редко приходил к нему без предупреждения, но был уверен, что он не будет против. Я открыл дверь своим ключом (да, я приходил так часто, что у моего брата просто не было выхода и он сделал мне дубликат), захлопнул дверь, снял куртку, ботинки, прошёл в гостиную и замер. Картинка из прошлого: Джош сидел на полу, опираясь на диван, и плакал. Рубашка валялась рядом, на полу.
- Джош?
Он вздрогнул и повернул голову в мою сторону. Губа закушена. В глазах боль.
Я подошёл ближе. Джош дрожал и всё пытался отвернуться, натянуть рубашку...
- Джош, - мягко, но настойчиво.
И тут мой взгляд наткнулся на синяки на его руках, царапины на теле, укусы...
Я вздохнул:
- Джош...ты...
Он всхлипнул. Джош смотрел мне в глаза, слёзы текли по его щекам, а он всё повторял:
- Прости, прости, прости...
И снова я гладил его по волосам, успокаивая, снова пытался спрятать его от всего мира в своих объятиях... Второй раз в своей жизни я как никогда остро почувствовал, что это не он, а я старший брат.
***
Мне надо было уехать. На месяц. Джош уже почти пол года жил один. И я искренне верил, что он справится. Рак не подавал признаков жизни. И мы было уже подумали, что он ушёл навсегда. Бывают же такие случаи...
Когда я вернулся, родители сказали, что Джош умер.
-
-
07.03.2011 в 15:49- Полное разрушение мягких тканей у человека...трупа, находящегося под землёй происходит в течении трёх-пяти лет. Кстати, ты знал, что после смерти могут расти волосы и ногти?
Я стою рядом с Кэсси, смотрю, как она радостно щебет над трупом и думаю только об одном: 'Что я здесь делаю?!'
- Неужели тебе не интересно? - удивляется девушка, поймав мой отсутствующий взгляд.
- Прости, - искренне извиняюсь я. - Я просто всё думаю о своём брате.
Как ни странно, но после нашей первой встречи с Кэсси наши отношения не закончились. Наверное, я просто пытался таким способом отвлечься от всего того, что меня действительно мучило.
- Знаешь, со временем станет немного легче.
Я скептически поднимаю бровь:
- Да, неужели?
Кэсси смеётся:
- Просто решила тебя подбодрить. Как он умер?
Я пожимаю плечами:
- Мне сказали, что из-за каких-то осложнений...
- Тебе сказали? - переспрашивает она.
Я только киваю:
- Я такой идиот. Меня даже не было с ним рядом.
- И где же ты был?
- Друзья предложили поехать 'посмотреть мир'. Обычно я не большой фанат всех этих сомнительных поездок. Но...просто мы собирались заехать в одно место...особое место. Когда-то нас туда вместе с братом возил отец. Там был 'самый лучший парк аттракционов'. Так говорилось на всех висевших в том городе афишах. А ещё просто хотелось хоть раз в своей жизни расслабиться, отдохнуть... Я бы и брата взял с собой, но он отказался. Хотя я не слишком уж сильно настаивал... Прошёл почти месяц, а я всё ещё не могу поверить в то, что он умер.
Кэсси усмехается:
- Прошло восемь лет, а мне всё ещё кажется, что я слышу её смех, чувствую запах её шампуня 'для маленьких фей'. Так что то, что происходит с тобой ещё вполне нормально. Невозможно просто взять и вычеркнуть из своей жизни человека, который был тебе по-настоящему дорог.
- Что же мне делать?
- Живи дальше. Найди себе хобби...
- Такое же, как у тебя? Нет, спасибо.
- Эй, - Кэсси укоризненно смотрит на меня и с наигранно серьёзным видом шепчет: - Они могут и обидеться.
Я не знаю почему, но я в ответ тоже улыбаюсь. И на душе хоть на пару секунд, но становится легче.
***
Сразу же после похорон я отправился к Джошину квартиродателю. На моё счастье квартиру ещё никто не успел занять. Мы даже сошлись на вполне приемлемой для меня цене. Хотя мне всё равно пришлось устроиться на подработку. Дома у родителей я больше не появлялся. Винил ли я их в смерти Джоша? Да, но больше себя.
Я захожу в квартиру, скидываю в прихожей обувь, снимаю куртку и, не включая свет, иду в гостиную. Там я сажусь на пол, прислоняюсь спиной к дивану и просто сижу. Руки комкают лежащее на полу покрывало... Моего брата больше нет... Я больше никому не нужен.
***
- Как дела? - интересуется Кэсс.
Я опускаю взгляд на свои ботинки:
- Я не могу спать.
- Но всё равно продолжаешь жить в квартире своего брата, где всё буквально кричит: 'Здесь был Джош?' Да ты мазохист, парниша.
Я улыбаюсь в ответ:
- Похоже на то. А ещё я люблю сидеть в темноте.
- А я сутки напролёт провожу с трупами.
Я смеюсь:
- Да уж, тебя сложно переплюнуть.
- Пф...любители.
Смотря на улыбку Кэсси, я невольно задумываюсь. Если бы мы встретились в другое время, при других обстоятельствах...возможно, я бы даже смог полюбить её.
***
На самом деле Джош не просто так не захотел поехать со мной в то 'путешествие'. Мы с ним как раз крупно поссорились за несколько дней до того. Джош порой мог быть таким... все эти его 'я знаю, что для тебя будет лучше'... Это иногда так бесит!
' - Мелкий, ты куда растёшь? Неужели вздумал стать выше меня? - улыбаясь, спрашивает меня Джош.
Я показываю ему язык и иду на кухню, чтобы заварить чай.
- Джош, тебе с сахаром? Или ты на диете?
- Малой, допрыгаешься ты у меня.
Я улыбаюсь, наливая воду в чайник.
- Слушай, Джефф, - Джош проходит на кухню и останавливается за моей спиной, - я думаю, тебе стоит вернуться к родителям. К тому же ты стал часто пропускать школу...
Я чуть не проливаю воду на пол от этих слов.
- Думаю, я на тебя плохо влияю.
- Да тебе вообще думать вредно! - кричу я, поставив чайник на стол. - Какого чёрта, Джош? Опять твои нотации по поводу того, что надо быть 'примерным мальчиком'. Так почему же ты сам им не следуешь?
- Я просто хочу, что хотя бы у одного из нас двоих было будущее.
- Ты такой идиот, Джош, - устало произношу я и выхожу из комнаты...'
Мы просто хотели побыть немного порознь и остыть... Когда я уехал, мы уже успели помириться, но Джош всё равно решил, что мне следует ехать в эту поездку одному. Отдохнуть с друзьями, расслабиться...
Я ведь уже говорил, как он у меня...каким он...был у меня идиотом?
' - Я буду скучать, - говорю я, обнимая брата. - Почему у тебя нет мобильного телефона? Тогда бы я мог звонить тебе.
Джош шутливо толкает меня в плечо:
- Хватит разводить сопли, мелочь.
- Признайся, ты же тоже будешь по мне скучать?
- Конечно. Потерять на месяц своего личного повара... Это просто ужасно! - смеётся Джош.
- Что тебе приготовить в последний раз?..'
Кто же знал, что этот раз действительно был последним?
***
- У твоего брата были длинные волосы? - не спрашивает, а скорее утверждает Кэсс.
- Откуда ты знаешь? - удивляюсь я.
- Ты становишься похож на него. Но знаешь, пытаться прожить жизнь за брата - это путь в никуда.
Девушка улыбается и кивает головой в сторону кинотеатра:
- Не хочешь что-нибудь посмотреть?
- Что-то в стиле 'Восставшие мертвецы'?
- Вообще-то, я бы предпочла что-то вроде 'семейной комедии', но...если ты настаиваешь...
Я усмехаюсь и смотрю на проплывающее над головой облако:
- Тебе не кажется, что оно похоже на бензопилу?
- И кто из нас двоих тут ещё странный? - смеётся Кэсси.
***
- Почему именно патологоанатомия? - интересуюсь я у Кэсс, рассматривая вместе с ней очередного её 'клиента'.
- Подай скальпель.
Я подтягиваю перчаткой рукав халата и протягиваю девушке нужный инструмент.
- Предположительно смерть наступила полторы - две недели назад. Запиши, пожалуйста, - просит она меня и строит забавную рожицу в стиле 'я щенок, почеши меня за ушком'.
Я киваю и беру бланк.
- Гнилостные пузыри, отторжение эпидермиса. Причина смерти - удушье. При вскрытии трупа помимо общих признаков асфиксии (удушья) обнаружены кровоизлияния в... - тут девушка замолкает.
Я удивлённо поднимаю голову.
- Кэсс, что случилось?
Она улыбается и пожимает плечами:
- Не бери в голову. Ладно, на сегодня достаточно. Думаю, я смогу закончить с отчётом сама. Что ты там спрашивал? Почему именно эта профессия?
Я киваю, кладу бланк на стол и принимаюсь стягивать перчатки.
- Всегда хотела им быть, - тем временем отвечает мне Кэсс. - Ещё с детства. Не знаю, большинство детей мечтает стать космонавтом, учителем, пожарным, лётчиком... А я...
Она поворачивается ко мне спиной и опускает голову:
- Прости, я хотела бы побыть немного одна. Давай встретимся как-нибудь в другой раз.
- Но что случилось? - я хотел было встать, подойти к ней, успокоить...
- Нет, останавливает Кэсс все мои порывы. - Просто уйди. Пожалуйста.
Я молча снимаю халат, повязку и иду к двери.
- Прости.
Она качает головой:
- Ты тут ни при чём.
-
-
07.03.2011 в 15:50Когда ко мне в очередной раз приходит за оплатой владелец квартиры, я неожиданно даже для самого себя прошу:
- Расскажите мне что-нибудь о моём брате.
И как ни странно, но он соглашается. Смотрит на меня с лёгким непониманием, молчит и...соглашается.
И вот мы сидим в гостиной, пьём чай... Я в очередной раз извиняюсь за 'лёгкий' беспорядок, а мужчина лишь улыбается.
- Я в твоём возрасте был ещё большим неряхой. В моей квартире всегда царил, да и сейчас продолжает царить лёгкий 'творческий беспорядок'. Такая уж у меня профессия.
- А кем вы работаете?
Мужчина задумчиво смотрит мне в глаза:
- Сколько тебе лет?
- Восемнадцать, сэр.
- Слушай, а давай на 'ты'. Между прочим я старше тебя всего лишь на каких-то девять лет.
Увидев моё удивлённое лицо, мужчина усмехается:
- Зови меня Стефаном.
- Хорошо, мистер Стефан, то есть, сэр, то есть...
Мужчина смеётся. Но не обидно, а как-то по-доброму.
- Так кем...ты работаешь, Стефан?
- Я снимаю фильмы, - с лёгкой улыбкой на губах отвечает он.
- Порно?
- Фу! - наигранно возмущается мужчина. - О чём ты думаешь, Джефф?
Я опускаю взгляд и слегка краснею:
- Прости.
- Это не порнография. Это эротика!
Я смеюсь:
- А разница?
Мужчина смотрит на меня с какой-то теплотой:
- на самом деле я снимаю не такие фильмы. Обычно что-то малобюджетное. Но для души. О жизни, о людях, о дружбе...
- Но на этом же много не заработаешь, - замечаю я.
- Вот поэтому-то я и сдаю квартиру, - он шутливо щёлкает меня по носу.
- Ай! - возмущаюсь я.
- Так что ты там хотел узнать о брате?
- Хоть что-нибудь. Просто... Особенно о том времени, когда меня не было с ним рядом. Последний месяц...
Мужчина кивает:
- Хорошо. Не думаю, что смогу многое тебе о нём рассказать, но тем не менее. У него появился новый друг, который пробыл с Джошем недолго. Может, недели две от силы. А потом случилось это... Джош попал в больницу. Он позвонил мне и попросил, чтобы я вернул мальчишку, которого он подобрал, обратно в приют. Это было единственным, что он мне сказал....последние слова, которые он мне сказал. Мальчишка сидел у его двери и ждал. Прямо как в тех рассказах о щенках и бросивших их хозяевах. Я думаю, этот парниша по какой-то причине был важен твоему брату. Правда, не знаю по какой.
- А как его звали, этого...паренька?
- Сэм. Ему было около тринадцати на вид. Неужели вздумал разыскать его?
Я пожимаю плечами:
- Если последним желанием моего брата было 'позаботиться о каком-то мальчишке'... Мне просто интересно посмотреть на него. Понять, что же в нём такого нашёл мой брат.
Стефан усмехается:
- Похоже, ты ревнуешь.
Я улыбаюсь:
- Возможно.
***
- Ты серьёзно намереваешься найти парня, зная только лишь его имя? - недоверчиво переспрашивает меня Кэсс.
Я киваю. Я знаю, что я наивный идиот.
- Ну не так же их много в нашем городе.
Кэсс лишь фыркает.
- Какие планы на сегодня? - интересуюсь я у неё.
Она не отвечает.
-Слушай, Джефф, я давно хотела тебе кое-что сказать.
Кэси поворачивает в мою сторону голову, но, замечая мою улыбку, снова её опускает:
- Забудь. Может, пойдём в парк?
- Я не против.
***
И вот, когда я уже было совсем отчаялся, после того, как меня три раза мягко послали и два погрубее... После всего этого в очередном приюте на мой вопрос мне ответили:
- Да.
- А скажите, можно ли его как-нибудь увидеть?
- У них есть пара свободных часов после ужина. Это где-то с шести вечера до восьми.
- Спасибо большое.
- Но не думайте, что вы сможете куда-нибудь вывести его без присмотра воспитателей...
- Я понимаю, - я улыбаюсь. - Ещё раз большое спасибо.
***
- И когда же ты пойдёшь с ним встречаться? - интересуется Кэсс.
- Я хотел пойти в конце недели.
- Не затягивай с этим, - усмехается девушка. - А то твои волосы дорастут до пола.
- Эй! У меня нормальные волосы! До плеч! И даже у Джоша они были только чуть ниже плеч.
Кэсс улыбается:
- А я уж было успела испугаться.
- Стой! - раздаётся позади нас чей-то крик.
Я не обращаю на него никакого внимания, а вот Кэсс слегка вздрагивает и опускает правую руку в сумку.
- Кому говорю, стой, сучка?!
Вот теперь я почти уверен, что этот мужчина обращается к нам.
-Типа такая порядочная, да? Нашла себе какого-то пидарка? Но я-то знаю, кто ты на самом деле.
Кэсс резко оборачивается. Я оборачиваюсь следом, увидев, что она достала из сумки.
И вот я стою посреди улицы. Проходящие мимо зеваки застывают в нескольких десятках метров от нас или сбегают куда подальше. Здоровый мужик с пистолетом напротив. А рядом со мной девушка, которую я яко бы знал, которой доверял. И тоже с пистолетом! И почему это всегда случается именно со мной? Почему я не могу просто быть нормальным? С нормальной семьёй, нормальными друзьями?..
- Думаешь, меня испугает твоя пушка? Да ты, наверняка, даже стрелять не умеешь.
- Хочешь проверить? - ухмыляется Кэсс и скалится.
Сказать по правде, сейчас она меня даже немного пугает.
- Думаешь, расправилась с моими друзьями и тебе всё сойдёт с рук?
- Кэсси? - вопросительно.
- Джефф, не сейчас, - говорит она, не спуская пристального взгляда с мужчины.
- Я вот всё никак не могу понять, чего же ты, сучка, так на нас взъелась-то?
Кэсс усмехается:
- Вы убили мою сестру, твари. Око за око.
- Из-за этой шлюхи что ли, блондиночки подзаборной?
Девушка качает головой:
- И о ней я тоже знаю. У меня есть доказательства восьми ваших убийств и ещё трёх 'лёгких' изнасилований. И через пару часов эти бумаги как раз окажутся в полицейском участке.
- Так чего ж тебе на месте не сиделось, раз у тебя есть доказательства?
- Чтоб такие...как вы так легко отделались, а потом вообще попали под амнистию? - Кэсс смеётся. - Ни за что.
- Тогда я убью щенка, который с тобой!
- Попробуй.
Раздаются выстрелы. Я закрываю глаза. А когда открываю, то вижу перед собой спину Кэсс. Она поворачивается ко мне лицом и улыбается:
- Эй, ты как?
А затем Кэсс падает. Я ловлю ей почти у самой земли. Мои руки тут же оказываются в её крови.
- Эй, - она всё ещё улыбается, поднимает руку и гладит меня по щеке. - Всё будет хорошо. Он мёртв. Всё теперь будет хорошо.
- Но, Кэсси!..- я чувствую, как по моим щекам стекают слёзы.
- Тш...- успокаивает она меня. - Так было нужно... Ты нужен Сэму... А я...уже никому не нужна... Я жила ради мести... И вот она свершилась.
Кэсси говорит так прерывисто, тихо, сплёвывая кровь...что я понимаю: это конец.
- Знаешь, ты спрашивал меня, почему...моя работа, - она замолкает.
Я вижу, как из её глаз начинают течь слёзы. Я пытаюсь стереть их пальцем, но получается ещё хуже. Теперь её лицо вымазано ещё и в крови. Но Кэсси лишь улыбается.
- Это...из-за моей сестрёнки...Дженни. Эти...они били...насиловали...они убили её...на моих глазах. Ей не было и десяти. Они меня...не заметили, но я их...видела. Мне было...двенадцать... Вот после этого-то я и... Во-первых, так легче было...для алиби...когда сам...смотришь...трупы...а ещё знаешь, как...чтобы не нашли следов. А, во-вторых, то, что клали в гроб... когда хоронили Дженни... Я просто не хотела...чтоб кто-то ещё видел...подобное...видел близких людей...такими. Я не идеальный гримёр...но я правда старалась. Я просто пыталась...помочь.
***
Я обнимал её до тех пор, пока не подоспела скорая и полицейские. (Видимо, у кого-то из 'проходивших мимо' всё-таки была совесть ). Я не прекратил её обнимать, даже когда почувствовал, что пульса больше нет.
Полицейские долго расспрашивали меня о всяких 'подробностях'. Вырвался я от них только вечером, после десяти.
- Хреново выглядишь, - вместо приветствия произнёс Стефан.
- Что ты здесь делаешь? - спрашиваю я, закрывая дверь квартиры.
- Видел тебя сегодня в новостях.
И тут меня прорывает. Я чуть ли не падаю на колени. Меня душат рыдания. Стефан подходит ко мне, опускается на колени и обнимает:
- Всё будет хорошо. Хуже быть не может. Куда уж хуже.
Я усмехаюсь сквозь слёзы. Поднимаю голову и шепчу:
- Спасибо.
Стефан улыбается:
- Не бери в голову.
***
- Стефан, а почему ты не женат? - интересуюсь я.
- Эй, на что это ты намекаешь, мелкий?
Я 'невинно' хлопаю ресницами:
- Ни на что.
Мужчина смеётся:
- У-у-у. Эта страшная тайна умрёт вместе со мной.
После моей... ' слезливой сцены' Стефан остался со мной ночевать.
- Так, - серьёзным тоном произношу я. - И где ты хочешь спать: в ванне или на коврике в прихожей?
- Мелкий!
- А что сразу я? Я вообще маленькое невинное создание.
- Маленькое? - заходится в кашле Стефан. - Сколько лет назад ты смотрелся в зеркало?
Как ни странно, но я всё-таки стал выше брата.
Я улыбаюсь:
- Ты тоже, знаешь, не миниатюрный.
- Малой, сейчас кто-то у меня точно получит.
- Только попробуй!.. Ай... Ай! Ха-ха...нет, только не щекотка!..
***
- Ты уверен? - в очередной раз переспрашивает меня Стефан.
Я улыбаюсь и пытаюсь сотворить на голове подобие причёски:
- Конечно.
- Ну что ж, удачи.
Через пятнадцать минут Стефан всё-таки не выдерживает:
- Ты ещё долго собираешься торчать у зеркала?
- Угу.
Он пристально смотрит на мою одежду, волосы, которые вот уже полчаса никак не хотели укладываться...
- А знаешь, ты, пожалуй, всё-таки сексуальнее своего брата.
Я резко замираю, а затем почти пулей вылетаю из квартиры. В след мне доносится смех Стефана. Хм, что ни говори, а способ весьма...эффективный. А то б я ещё ни один час стоял перед зеркалом, пытаясь оттянуть предстоящую встречу. И кто знает, быть может, мои волосы действительно отросли бы до пят.
-
-
07.03.2011 в 15:51Итак, я на месте. Я приветливо улыбаюсь сидящей на выходе женщине и спрашиваю про Сэма. Она говорит мне подождать, а сама идёт внутрь здания. Я нервно тереблю манжеты рубашки и постоянно поправляю волосы. От моего 'увлекательного' занятия меня отвлекают шаги. Я поднимаю голову, затем поднимаюсь сам и улыбаюсь стоящему напротив меня парнишке.
Женщина, которая привела Сэма снова садится за стол у входа, периодически кидая на меня подозрительные взгляды... А мне плевать! Я смотрю на мальчишку, которого так оберегал мой брат и, кажется, даже могу понять, что же можно было в нём найти. Глядя на его светящееся лицо, радость в его глазах, неверие... Он бежит ко мне со всех ног и обнимает так крепко...
- Джош, - тихо шепчет Сэм и поднимает на меня глаза, полные слёз. - Это и правда ты?
Да, брат, теперь я понимаю, почему ты так беспокоился о нём. Оказывается, в этом мире был ещё один человек, который любил тебя так же сильно, как и я.
- Прости, - я прижимаю мальчишку к себе ещё крепче. - Я его брат.
***
' - Джош, прости меня, - я плачу и не могу остановиться.
- Джефф?
- Я сломал её, - я достаю из кармана машинку. - Джош, я не нарочно! Мне так жаль!
Я закрываю глаза и продолжаю всхлипывать.
- Ты теперь будешь меня ненавидеть?
Джош вздыхает и подходит ко мне ближе. Почувствовав, как он обнимает меня, я несмело открываю глаза.
Он улыбается:
- Я люблю тебя, глупый. '
(4/04 - 29/05/10)
Эпилог
Мы стоим около могилы Джоша. Сэм крепко сжимает мою ладонь:
- Джефф, ты скучаешь по нему?
- Конечно, малыш.
- Я тоже. И я не малыш!
- Молчи, малявка. Я тебя на целых пять лет старше.
- Я тебя тоже, - раздаётся недовольный голос у нас за спинами. - Но я же не называю тебя 'малявкой'.
Ким. Я познакомился с ней вскоре после смерти Кэсси. Случайно. В том же парке, где мы познакомились с Кэсс. Именно Ким помогла мне усыновить Сэма. Точнее...это она усыновила его.
- Порой мне кажется, что вместо одного ребёнка, я усыновила двух.
Я улыбаюсь:
- Пойдём домой?
Сэм кивает.
***
Дома Ким как обычно устраивается на диване в гостиной и начинает что-то быстро строчить в своей тетрадке. Она у нас писательница.
' - Писательница? - смеюсь я.
- Зато именно молодым талантливым писательницам с постоянным, подчёркиваю ещё раз, постоянным доходом и разрешают усыновлять детей. В отличие от некоторых... бедных студентов. '
Через полчаса я подошёл к Ким с кружкой чая и заглянул через её плечо:
'...Я любила её как никого другого. Поэтому, когда у неё возник новый ухажёр, я не выдержала и...'
- Ты же не собираешься это печатать? - ужасаюсь я.
Так уж вышло, что я знал тайну Ким. Знал про Эшли. И что никогда не могу стать для неё номером один. Но я и не стремлюсь к этому. Меня и так всё устраивает.
Ким смеётся:
- Конечно же, нет. Просто что-то...вспомнилось. Мне слишком дорого то, что у меня сейчас есть. Ты, Сэм... Я не хочу всё это потерять. К тому же я не знаю...быть может, они и так всё узнают. Обо мне.
Я обнимаю её:
- Не бойся. Всё будет хорошо. Я им не позволю. Я сильный.
Ким снова смеётся:
- Ты? Боже мой, я действительно усыновила двоих детей.
-Эй, народ, я тут мороженого взял. Кстати, кто хочет пойти на 'Атаку обезьян-зомби' - раздаётся из прихожей голос Стефана.
Ким закатывает глаза:
- Я сказала двоих? Кажется, я немного ошиблась с числом.
***
Вот так, пожалуй, и заканчивается моя история. Я не знаю, что ждёт нас впереди, не знаю, что будет завтра... Но я твёрдо уверен в одном: я ни о чём не жалею. Потому что теперь у меня есть всё, о чём я никогда и не смел мечтать. И я, и Ким, и Сэм... у всех у нас было много плохого в жизни, но из-за всего этого мы теперь вместе. Вчетвером. И я бы хотел, чтобы так и было. Всегда.
29/05/10
Пара слов от автора:
' Этот сборник о людях (не плохих и не хороших), у которых есть мечты. Мечты - это прекрасно. Но порой, когда человек ставит перед собой неправильные цели или сворачивает с правильного пути ради их достижения, это может привести к весьма трагическим последствиям.
Это не просто рассказы об убийцах ради 'кровищи, месива и трэша'. Это своего рода мини-драмы. Эпилог с 'хэппи-эндом' дан не случайно. Он показывает, что выход есть всегда. Главное - это снова отыскать верный путь.
Ну, и ещё хочу сказать, что третья и четвёртая истории посвящены двум очень дорогим мне по-своему людям. И я надеюсь, что они никогда не узнают, с кого именно писались образы Эшли и Сэма. =)
Спасибо за то, что читали.
(^__^) '
29/05/10